В свои редкие выходные я предпочитал отсыпаться на недели вперед. И обычно это легко сходило мне с рук, ведь вся семья понимала, что из-за учебы и работы мне не часто выпадает возможность поспать дольше пяти часов. В этот раз все пошло не так, как задумывалось. Ровно в семь утра дверь тихо скрипнула, а я подвергся атаке чего-то маленького и очень надоедливого. Джули, видимо, действительно соскучилась, раз решилась разбудить меня так рано. Вместе с ней на кровати оказалось что-то розовое и необъятное, потом оказавшееся платьем, пластиковая корона и карандаш, служивший волшебной палочкой. Сначала я просил, потом умолял, а затем использовал "голос старшего брата", который тоже не сработал. Когда такая принцесса хочет чтобы ты посвятил свой день играм с ней, ты невольно соглашаешься. Спасение в лице младшего брата появилось полчаса спустя, позволив мне отсрочить неизбежное до вечера.
    Ровно в 16:00 мы вышли из дома и я, как самый настоящий старший брат, четыре часа таскался по городу с пакетом игрушек и маленькой девочкой на шее. Джулия выматывала быстрее и сильнее, чем две работы и университет вместе взятые. Сначала мы гуляли по парку, где я был представлен всем ее подружкам по песочнице. Столько девчачих глаз в один момент меня еще никогда не изучали, так что я даже немного смутился от такого пристального внимания. И, мог бы поклясться, что потом они сидели под горкой и плели против меня какой-то заговор, потому что раз в несколько минут одна из них смотрела на меня и начинала смеяться. Мне оставалось только надеяться, что Джули не рассказывает им про меня что-то позорное. К счастью, план они доработать не успели и нам пришлось в срочном порядке идти в кафе, для чего-то, название чего я так и не понял. Кажется, Джули легко обвела меня вокруг пальца, хлопая глазами и говоря на чисто женском. Эта малявка провела меня чуть ли не по всему городу, комментируя все, что видела перед собой, но благодаря куче людей вокруг, я с серьезным лицом ее выслушивал и лишь иногда коротко улыбался. Подводя итог дня, я был: принцем, принцессой, придворной дамой, оленем и посетителем парикмахерской. 
    Время близилось к закату, когда мы отправились домой. Срезать можно было через немноголюдную улицу, на которой встретить кого-то вечером было из грани фантастики. Сначала Джули шла вполне бодро, а затем решила, что устала и начался крик, сравнимый по громкости с сиреной регуляторов. Я буквально чувствовал, как радостная улыбка растягивается у нее на лице, едва она заняла удобное место на шее. У пятилетней девочки ручки ловчее, чем у воришки, ведь за две секунды, пока я поднимал ее, она успела вытащить из пакета корону и снова украсить мою голову. А раз улица была пустой, я вполне мог порадовать ее, не боясь быть раскрытым. Ускорив шаг, я раскачивался в разные стороны, подпрыгивал и крутился, от чего малышка радостно оглашала своим смехом всю улицу.
Мгновенно почувствовав изменения во мне, Джулия попросилась вниз, забыв про усталость, на которую перед этим жаловалась добрых пять минут. Едва коснувшись ногами земли, она побежала, перепрыгивая трещины в асфальте. Осторожно оглянувшись и убедившись, что мы одни, я побежал следом, приговаривая, что сейчас съем ее. Почему дети обожают бегать от кого-то, кто кричит им в спину страшные вещи? Что за наклонности жертв маньяков? Я мог бы поклясться, что в пять лет не делал такого, но дело было лишь в том, что за мной никто не бегал. У меня были безразличные родители и бедность, рассказавшая, что жизнь не даёт беспроигрышных билетов и не раздает тузов направо и налево. Она бьёт под дых и ждёт, наблюдая, встанем мы или останемся лежать, скорчившись от боли. И для удовлетворения запросов Госпожи Фортуны я всегда поднимался.
    Едва мысль о падении промелькнула в голове, как Джули оступилась и упала на асфальт. Я подбежал как раз к моменту первых слез, которые тут же начал вытирать и что-то говорить, лишь бы отвлечь ее. Как назло, под рукой не было ничего, чем бы можно было вытереть кровь, так что пришлось вытирать все краем футболки. Это была всего лишь небольшая ссадина, о которой через неделю не останется даже воспоминания, но сердце все равно сжалось от испуга за нее. Крепко обняв ее, коснулся губами виска и снова отодвинулся. Я не мог сдержать улыбки, когда смотрел на нее. Пройдет еще лет десять и она станет самой прекрасной девушкой во всем Портленде, так что мне придется очень потрудиться, чтобы отогнать от нее всех не исцеленных мальчишек.
    -Ну хватит, пожалуйста. Если ты будешь плакать, то и я с тобой, - Я посадил ее себе на колено, попутно отряхивая пышное платье от пыли, -Слушай, может мне уже хватит носить эту корону? Тем более, она розовая, а мне к глазам подошла бы голубая. Ты что, совсем не разбираешься в моде?
    Удивительно, как легко можно отвлечь ребенка. Она пробурчала что-то непонятное, достала из пакета свой карандаш и с размаху врезала мне точно посреди лба. Важный урок на будущее: никогда не говори женщине, что она не разбирается в моде, даже если ей всего пять. Естественно, прощение после такого оскорбления я смог заработать только тогда, когда посадил сестру на шею. Наша беседа о цвете короны, который мне бы подошел, снова начала завязываться, как я резко затормозил. Сердце подпрыгнуло, остановилось, а потом снова подпрыгнуло. Прямо на нас смотрела Клэри, от одного взгляда на которую я сходил с ума. С самой первой секунды, как увидел ее, внутри поднимались самые разные чувства. Сначала жалость, потом раздражение и неприязнь, а сейчас я даже не знал как это называется. Ровно три секунды я стоял как истукан, а затем моргнул, все еще не веря, что вижу ее. Даже посреди этой заброшенной пыльной улицы она выглядела как королева. Возможно, особенно стоя посреди этой улицы.
    -Здравствуйте, мисс Коулмэн, - Делать вид, что не заметил ее, было глупо. Да и нужно было как-то отвлечь ее от всей этой сцены, от которой на весь переулок веяло сочувствием. -Джулия, поздоровайся с Клэрибэл. Что-то случилось? Может быть, вас проводить? До нашего дома минут десять, я оставлю Джули и могу пойти с вами.
    Ответственность уже слишком въелась в мой мозг. За семью, за Ричарда, за Клэри. Ричард бы убил меня, если бы узнал, что я видел его невесту на улице и не сопроводил до дома. А еще я просто не хотел отпускать ее одну, когда на улице уже начало темнеть. И пока я размышлял над тем, как выйти сухим из этой ситуации, получил еще один урок. Итак, вот он: не просите младших сестер здороваться с девушками, которые похожи на принцесс из их любимых мультиков, это обязательно спровоцирует их на фразу, которую вы боялись даже подумать.
    -Привет, Клэрибэл. А ты красивая. Если хочешь, можешь быть принцессой, - Я уже провалился сквозь землю, но продолжение окончательно добило меня. -Итан плохо играет в принцесс и хочет другую корону, так что ты можешь забрать эту.

По идее, я должен уметь быстро реагировать и ориентироваться совершенно в любой ситуации, а еще выглядеть так, как будто всегда готов к любым неприятностям, даже если это будет не серьезнее, чем принести Ричарду зонт. Но именно в этот момент единственное, что я знал, так это то, что от напряжения был готов скрести ногтями асфальт. Со стороны вся эта ситуация должна была выглядеть крайне подозрительно и, заметь нас кто-то другой, мне бы уже готовили стол для повторного исцеления или камеру в Крипте. Но, раз это была Клэри, то вполне можно было попробовать отвлечь ее. Это была первая мысль. Вторая пришла с опозданием на секунду и любезно напомнила, что передо мной стоит девушка, набравшая достаточное количество баллов чтобы стать невестой Аддерли. Взглянув на нее первый раз можно подумать, что она из тех добрых и милых блондинок, которые бегают по траве и размахивают длинной юбкой, распевая песни. Нет, все это ложь такая темная и непроглядная, как леса в Диких Землях. Клэри, с вероятностью в 99% окажется умнее вас, но ей хватит такта не тыкать этим в лицо. Так что сейчас мне нужно было провести одну из умнейших девушек Портленда.
    —Джули, — Я не стал заканчивать, зная, что она прекрасно разберет предупреждение в голосе. —Прошу прощения, она у меня любительница рассказывать всякие истории.
    И, конечно, сестра все прекрасно поняла, стягивая с моей головы корону и протягивая ее мне. Забрав ее, я свободными пальцами пригладил взъерошенные волосы, делая все нарочито медленно, давая себе время подумать. Я пошел в нужную сторону, уже не петляя, а мягко ступая. Мозг уже начал работать логично, но сердце все еще екало от удара к удару. Я не был наивным и не испытывал иллюзий, что всю жизнь умело смогу скрывать все это, но пока что я не желал менять свою комнату на камеру.
    —Вам не следует гулять одной во вечерам, — Ее холодный тон подсказывал, что даже сейчас лучше обращаться на "вы", а еще нашепчет Ричарду, что не уважительно отношусь к его невесте. Ведь одному богу известно что сейчас творилось в ее светлой голове.
    Копаться в себе я любил больше, чем паталогоанатом в клиенте и иногда этот процесс занимал настолько, что я не слышал и не видел ничего. Сейчас меня особенно занимало то выражение лица Клэри, когда я спросил все ли в порядке. Тот взгляд, изменившийся меньше, чем на секунду. Удивление? Может быть, она тоже была сочувствующей? Или я просто слишком напряжен и выдумываю то, чего не было? Нас всех так запугали, что легче каждый день морально калечить себя, чем признать, что программа не подействовала. Эмоции принято хоронить так глубоко, что даже другой сочувствующий не должен знать, где их искать. Чтобы их было трудно раскопать, не навредив. Кистями и осторожными прикосновениями, а не стамесками и кирками. Медленная работа, почти всегда неблагодарная. Возможно, я обладал достаточным очарованием, чтобы Клэри забыла про тот смех. Но оно было глубоко спрятано. Так глубоко, что пока что не было найдено даже мной. Уродливый и пыльный, так я всегда думал о себе. Пока что ничего не изменилось.
    До дома оставалась пара сотен метров, так что я снял Джули с шеи и медленно, со всеми паузами, которые придавали серьезности, два раза удостоверился, что она сама дойдет. В ответ - неизменное фырканье и закатывание глаз. Когда-то давно она разбудила во мне чувства, но, клянусь, иногда я сожалел по этому поводу, потому что испытывал желание придушить ее.
    —Идем? — Стоило девочке подбежать к дому, как я снова повернулся к Клэри, улыбаясь той самой дежурной полуулыбкой, какими до краев были наполнены улицы этого города. А мы все плескались в них, как в ванной, не замечая, что давно уже сидим в ледяной воде. Этому городу нужен горячий кран. Это была единственная истина, какую я пока что понял.
    —Как прошел ваш день? — На самом деле, ответ на вопрос был мне прекрасно известен. Сегодня воскресенье, так что она провела весь день с Ричардом, а я видел достаточно, чтобы знать, что все было ужасно. Я не имел ничего против Аддерли, в какой-то степени был благодарен ему за все, а значит и предан. Но иногда его поведение по отношению сначала к бывшей жене, а теперь и этой девушке заставляло меня сжимать кулаки и показать, что я знал, как можно впечатать нос прямо в мозг. Вопрос я задал из интереса, а чтобы рассмотреть ее лицо в момент ответа. Было сегодня в Клэри что-то иное, что я пока что не мог понять. Внутренний голос что-то настойчиво зудел в задней части головы, хотя я никак не мог разобрать его бормотание.
    Распинывая мелкие камешки, встречающиеся на пути, я все вспоминал ту тень, мелькнувшую на ее лице. Изумление. Будто я бегал перед ней голый, прикрываясь той самой короной, и пел матерные песенки, хорошо подбирая слова с наименьшим количеством слогов. Или, возможно, это было лишь недоверие? Она вполне могла что-то заподозрить и догадаться. А может быть она такая же? В голове уже образовался целый список вариантов, со всеми "за и против", которые я постоянно добавлял и вычеркивал. Если она сочувствующая, мне нужны были доказательства. И, если все было именно так, после воскресенья и встречи с Ричардом она была расстроена, так что сейчас все чувства могли быть на пределе. Легче всего было бы довести ее до слез, но от матери я унаследовал нелюбовь к наблюдению за плачущими людьми, поэтому не любил участвовать в беседах, которые могли бы привести к слезам.
    —После смерти жены Ричард снова стал завидным женихом и каждая девушка в городе мечтала стать его новой невестой. Среди всех этих девушек вы оказались лучшей. Наверное, вы очень рады этому? И теперь лучшая девушка Портленда вынуждена идти домой с каким-то бедным студентом, — Я повернул голову, чтобы не пропустить... Ну, того, чего ждал. "Бедный" относилось скорее не к материальному положению моей семьи, а всеобщему наблюдению, что студенты - народ не самый счастливый, особенно перед летними экзаменами.
    Сначала зашептались деревья и только потом прохладный влажный ветер коснулся моего лица. Я с сожалением посмотрел на легкое платье и, упустив тяжелый осуждающий вздох, стянул свою толстовку. Понимаю, днем жарко и хочется показать всем, какое красивое у тебя платье, но ведь по вечерам все еще было холодно.
   —Возьмите, - Чуть потряс рукой, будто это бы ускорило процесс. Я совсем недавно заметил, что стремился совершать как можно больше движений, пусть даже и лишних, как будто давая телу свободу после тысячи неподвижных часов в доме Аддерли. —Ему не понравится, если вы заболеете.

Отредактировано Ethan Greywaren (2016-06-03 20:12:22)

Ты можешь быть уверен, что всё хорошо, пока это «хорошо» не покатится к чёрту. Не расслабляться. Не расслабляться. Не расслабляться. Вести себя уверенно, вводя Клэри в диссонанс с собственными мыслями и подозрениями. Не давать и секунды, чтобы усомниться. На самом деле некоторое время все было так спокойно, что я почти поверил, что все получилось. Пока первая попытка с треском провалилась. Легче было бы признать себя социально отсталым, не умеющим использовать слова так, как нужно, но я давно уже привык, что ничего не получаю просто.
    —Странно. При мне мистер Аддерли всегда делает что-то необычное. И каждый раз внезапно, — Прием был нагло сворован у Джулии, которая умеет делать невинные глаза и улыбаться, говоря при этом самые раздражающие вещи. Не нужно было давить на больную мозоль, но что оставалось делать, если правда сейчас была вопросом жизни и смерти. Мне едва удалось сдержать ухмылку после того, как заметил ее взгляд. Ну чего ты так расслабилась? А что, если ты ошиблась и слышала не мой смех? И вот теперь так глупо сдаешь себя перед исцеленным. А я то думал, что Клэри в этом вопросе будет умнее и осторожнее. Видимо, девушка настолько устала и отчаялась, что готова была поделиться чувствами с первым сочувствующим, встретившемся на пути. И повезло, что это оказался я, знакомое лицо всегда приятней, даже если вы никогда до этого тесно не общались. 
    — Это шутка? Может быть, немного удачи и было, но никакого случая. Не знаю сколько было кандидаток, но вы вошли в число тех, кто набрал максимум баллов, а дальше уже сыграла внешность. Вы определенно лучшая, и это факт, а не пустые слова.
    Клэри шла так уверено, что сомнений в том, что она проходит этот путь не в первый раз, не было. Я позволил ей показывать дорогу, отставая ровно на столько, чтобы она не могла видеть боковым зрением мое лицо. Молчание было настолько напряженным, что, клянусь, я мог бы потрогать его, если бы осмелился поднять руку. Стоило только уйти с того места, где нас было прекрасно видно, как она заговорила. Каждое ее слово неприятно отзывалось внутри. Да, мне было жаль эту девушку, но еще сильнее я жалел свою семью. Что будет с ними как только я пропаду? Отец болеет и, скорее всего, больше не сможет работать, младший брат еще школьник и может разве что мыть машины богачей.
    А кто я? Человек. Студент. Бедняк. В голове вертелось множество слов, некоторые едкие и язвительные, некоторые, покрывающие меня. В детстве отец всегда произносил нашу фамилию с каким-то особым чувством, будто гордился. Особенно, когда получил работу у мэра. Серый страж. Именно такими мы и были, незаметными защитниками тех, кто может позволить себе охрану, готовые в любую секунду броситься устранять возникшие неприятности и бесконечно преданные тому, чьи деньги кормят семью.
    — Никто. — Наиболее точное для меня определение. Невидимка, которая в любой момент оборвет свою жизнь для защиты другого человека. — Не думал, что вызываю у вас такой интерес. И во время тех ссор вы еще успеваете рассматривать мои руки? Прошу прощения, но невеста у меня уже есть.
    Помирать, так с музыкой. Выдавать себя, так с юмором. Я улыбнулся, на этот раз широко, нагло, не пытаясь скрываться. Мы оба давным-давно поняли что из себя представляем, так что оставалось только два варианта: подружиться или послать другого подальше. Второй отметался из-за того, что мы были знакомы и в конце концов выдали бы себя простыми взглядами.
    Я вздрогнул когда почувствовал, как она трогает мою руку, а затем медленно сплетает с моей. Не убрал, не сжал крепче. Просто стоял и продолжал смотреть на нее, сжимая зубы. Что-то изменилось. Один щелчок, и картинка обновилась, добавив что-то новое, еще не заметное глазу. Теперь передо мной не просто невеста Ричарда Аддерли, но еще и сочувствующая. И как она умудряется спокойно воспринимать его? Полностью забыв, что мы сохраняли секретность, облегченно рассмеялся. Это длилось всего секунду, но стало значительно лучше. Она такая же. Меня не ждет Крипта или еще одна процедура. Я останусь со своей семьей, если буду дружить с этой девушкой.
    — Я чувствую, что тебе жить надоело. Нельзя просто так брать и говорить об этом на улицах. — Разгон от облегчения до злости в этот раз был меньше пары секунд. Гнев внутри огрызнулся и мгновенно мной завладел. Это случалось все чаще. Сначала ничего, а потом это - всеобъемляющая ярость. Крепче сжал ее руку и оттащил в сторону одного из деревьев, чтобы мы были еще одной неясной тенью в сумраке. Я достаточно успокоился спустя один вздох и пять секунд, чтобы взглянуть на гнев как на отдельную вещь в себе, темный и неожиданный дар, прилагающийся к эмоциональности. Я достаточно успокоился чтобы вспомнить, что если еще немного подождать и понять почему я это чувствую, то эмоция потеряет свою инерцию. Я достаточно успокоился чтобы понять, что гнев был направлен даже не на Клэри. Она просто неудачно дернула спусковой крючок. Я считал это самой раздражающей своей чертой - злиться, когда другие спокойны и быть спокойным, когда другие злятся.
    Обычно я старался не замечать ее хрупкость и уязвимость, но сейчас это снова болезненно бросалось в глаза. Крохотная птичка, которая погибнет, если чуть пережать руками, поэтому нужно бережно охранять ее от всего мира. Мне не нравилось это чувство, оно заставляло сомневаться в том, что при любом раскладе мой выбор пал в пользу семьи. Клэри была слишком противоречивой для меня. Слишком много чувств вызывала с самого момента своего появления.
    — Ты не знаешь о чем говоришь, Клэри. Деньги кажутся тебе пустяком только до того момента, пока они у тебя есть. А как только отнимут, ты поймешь, что без них нельзя. — Зато я прекрасно знал о чем говорил. "Как выбиваются из грязи в князи" - это не та история, которую хочется слышать, пока она не закончена. Эту историю завершить слишком трудно, когда мне приходится пропускать занятия чтобы пойти на очередную подработку. Не будет хэппи-энда без нормальной учебы, без бессонных ночей, пота и усталости. А некоторые говорят об этом так просто, как будто знают, какого жить на гроши. Я шумно выдохнул. Сегодня просто не было сил разглагольствовать о том, что есть вещи, которые этой принцессе недоступны.
    — Хочешь организовать анонимный кружок сочувствующих? И как ты себе это представляешь? О, Ричард, прости, мне нужно сбегать и поболтать с твоей прислугой? Свобода нам не светит, в любовь я не верю. А еще посмотри на себя и на меня, если нас будут часто видеть вместе, то заподозрят что-то. Я хочу тебя защищать, хочу поддерживать, но что будет с моей семьей, если все раскроется? Они умрут без меня. — Я слышал, что срываюсь, несмотря на то, что пытался сдерживаться и презирал свой голос, который в некоторые моменты грозился повыситься. Люди кричат, когда их словарный запас и аргументы истощаются, чтобы шептать. Сейчас мы должны именно шептаться, сохраняя спокойствие и не паникуя. Я должен был догадаться, что в городе довольно много сочувствующих, которые скрываются, но чтоб встретить его. Неужели удача и правда начинает показывать мне подобие своей улыбки?

Отредактировано Ethan Greywaren (2016-06-05 11:08:58)

Мучительная протяжность выдохов зацикливается гулкой болью в висках, усиливая острое желанию послать всех и вся к черту. Весь мир, который так отчаянно хочет меня погубить. При взгляде на Клэри меня не покидает чувство того, что она желает закопаться в мусор, раскинувшийся в моей голове, и копаться, копаться, пока наконец не достанет меня, не сведет с ума. Он не знала, что давным давно я сам запихнул ее к себе в голову и теперь никак не мог избавиться. Неприятность была в том, что Клэри являлась проблемой. Она хотела, чтобы я объяснил ей себя, показал кем являюсь на самом деле, а потом выложи все свои чувства на тарелку, приправив их проблемами, и отдал ей на съедение. «Что ты хочешь, Итан? Что тебе нужно, Итан?»
   «Хотеть» и «нуждаться» были теми словами, которые уже давно беспокоили все меньше и меньше. Было и другое: свобода, независимость, постоянный остаток средств в банке, новый дом в районе без пыли, восемь часов сна, мобильный телефон, кровать, пятки без пластыря, новая одежда, бекон на завтрак, на минуту закрыть глаза. Я хотел полноценно бодрствовать, когда глаза были открыты. Но вместо всего этого я получал все в точности наоборот. За усталость, ссадины и пот мне не прибавлялось ничего. Но это было мое ничто, ничто Итана Грейворена. Как же я ненавидел и любил это. Настолько же был горд, насколько и несчастен. Наверное, жизнь была бы гораздо проще, если бы я не потакал своей гордости, ну или если бы вообще ничего не чувствовал. Не думал ни о ком, кроме себя.
    Слезы? Тот самый недостающая деталь в головоломке, которую я безуспешно пытался сложить. Каждая догадка, пришедшая на ум за этот вечер, подтвердилась одним простым словом. Исцеленные не говорят о слезах, они их презирают, как самое глупое и бесполезное действие на свете. Я знал их мысли, раньше я был таким же, разделял каждую идею чуть больше, чем полностью.
    —Так значит, я ваш фетиш. Интересно, хотя и довольно странно, — Удерживая улыбку, я с силой закусил губу. —Никаких шуток. Даже таким как я умудряются находить невест.
    Короткий путь Клэри как-то странно петлял в разные стороны, обходя все людные улицы и удаляясь в сторону от огней богатых районов. Мы еще не обсудили все, чтобы я мог так просто вложить свое будущее в ее руки. А вдруг мы сейчас придем прямо в руки регуляторов и она сдаст меня? Коварная паучиха, заманивающая сочувствующих в свою паутину, а потом отдающая на съедение более толстому пауку, в замен получающая что-то вкусное и для себя. Подозрение начало расти слишком быстро, мгновенно превращаясь в полноценный куст недоверия.
    — Без тебя знаю, что нужно вести себя тихо. Напомнить, что я занимаюсь этим дольше, чем ты? — Мне хотелось вернуть свою руку назад, а затем удалиться домой, по пути проклиная все на свете, а особенно эту светловолосую проблему. — Не хочу я с тобой уединяться.
    В моменты вредности я больше походил на капризного барана, чем взрослого адекватного человека. Мои возражения ее мало волновали, так что в сторону каких-то складов мы шли без молча. Ну как шли, Клэри скорее тащила меня за собой, как мать выводит из магазина непослушного ребенка. Упрямая, противная, и еще добрый десяток не самых ласковых прилагательных. И зачем я вообще предложил проводить ее? Сейчас бы уже десятый сон видел, вместо того, чтобы замерзать на улице в компании богатенькой сумасшедшей. Огоньки танцевали по краям его поля зрения, пока мы удалялись от бедных районов. Проведя тыльной стороной руки по глазам, я понял куда мы направлялись. Она вела меня на заброшенный склад. Ладно, это уже было более, чем странно. Что Клэри собиралась показывать мне в подобном месте? Но до них мы так и не дошли, углубляясь в какие-то странные кусты и, наконец, выйдя на маленькую поляну. Я огляделся. Никакой засады, никаких регуляторов. Ноль процентов опасности. Я слышал стрекотание насекомых, медленный щебет далекой птицы, которой все известно гораздо лучше моего. Птица не поет, когда чует опасность.
    Когда я подумал, что наши руки уже слишком долго были сплетены, девушка подумала так же, наконец выпустив мою ладонь из своей цепкой хватки. Она шептала так горячо и быстро, будучи взволнованной и уверенной в том, что говорит. Она горела изнутри, радуясь тому, что нашла такого же, как она сама. Но ее внутренний пожар мог легко перекинуться и на меня, сжигая дотла все то, что я выстраивал раньше. Я не должен позволять ей поджечь и меня.
    — С чего ты взяла, что она моя сестра, а не дочь? И вообще, я говорил про другую любовь. Ну, знаешь, ту, которая у вас с Ричардом. Ладно, это правда глупая шутка. Я был таким же, как и они, шестеренкой в идеальном механизме. Или как ты там это назвала? После того, как чувства вернулись, стало только тяжелее. — Я был почти спокоен, то мизерное раздражение не шло в сравнение с всепоглощающим гневом, пришедшим ранее. Оно меня почти не беспокоило, разве что заставляло отвечать с издевкой в голосе. —Отлично, раз я так богат, уволюсь со всех работ, а семья будет жить на мои духовные богатства. И да, я смею жаловаться на то, что уже пять лет сплю по три часа в день чтобы прокормить семью, пока другие кричат о том, что с легкостью откажутся от денег! Но ты не поймешь этого, тебе все доставалось за красивые глаза.
    Стоило только успокоится, как она опять сделала это. Возможно, эта девушка просто любила выводить из себя людей и практиковала это на Ричарде, а теперь решила извести меня. Хобби у нее такое, людей бесить. Может быть, Аддерли был просто ее жертвой, а настоящим тираном как раз была эта принцесса с невинным взглядом. Одна мысль об этом расслабила, заставила улыбнуться. Придется приберечь эту шутку на лучшие времена, уж она точно выведет ее из себя.
    Не знаю, то ли она расчувствовалась от таких разговоров, то ли хотела меня успокоить, а может просто двинулась. Ну я свихнулся следом, когда Клэри прижалась ко мне. Осознание того, что она собирается делать настолько запоздало, что пришло только тогда, когда она уже целовала меня. А я не сопротивлялся, не отталкивал ее. Единственный способ остановить надвигающееся на нас безумие - поддерживать друг друга, разделять все чувства. И если сейчас это могло помочь ей, то почему нет? Да и я был вполне не против такого выражения чувств.
    Я не особо верил в какие-то "вспыхнувшие" чувства, любовь с первого взгляда и прочую ерунду, которой так боялось наше правительство. Тем не менее, мои желания странно влияли на меня, пресекая всякий здравый смысл. Я не готов к тому, чтобы упустить себя из-за какого-то непонятного влечения к девушке, которую едва знаю. Даже не смотря на то, что она уже несколько месяцев не вылезает из моей головы. В основном это переживания по поводу того, нужно ли ей рассказывать о том, что же действительно произошло с бывшей женой Ричарда или нет. В остальное время я думал о том, чтобы спасти ее, но никаких вариантов как это сделать не было. Иногда она приходила в короткие моменты моего сна и изводила даже там, умоляя хотя бы попробовать спасти жизнь.
    — Клэри, ты ненормальная, — Я отодвинулся на пару миллиметров, которых хватило чтобы втиснуть между нашими губами  довольную улыбку. —И сейчас пытаешься утянуть меня следом за собой. А еще от этого моя невеста никуда не пропала. На этот раз можешь признать, что шутка смешная.
    Замолчав, я снова посмотрел ей в глаза, совершив ошибку. Все звуки отключились, как будто весь мир куда-то пропал, оставив после себя только эту поляну. Я провел ладонью по ее холодной щеке, а затем, после паузы, вниз к спине, задержавшись на шее. Рука была слишком осведомлена об этих ощущениях: волоски у основания ее шеи, слабая тягучесть ее кожи, которая появлялась от воспоминаний о солнце, выступы ее горла, двигающиеся, когда она глотала. Другой рукой притянул ее ближе. Осторожно. Теперь она была прижата ко мне, достаточно близко, чтобы можно было застыдиться дырки на рукаве. Щекой прижимаясь к макушке Клэри, я чувствовал как ее дыхание нагревало ткань футболки. Этого было недостаточно, теперь мне нужно было больше. Внутри что-то начало неприятно ныть, требуя проделать с ней тоже самое. Поцеловать, а затем оставить гадать что же это было на самом деле. Простым отчаянием или желанием чего-то иного. Тот поцелуй не должен был меня задеть, но все же задел. Он был не тем холодным и механическим, каким приходилось обмениваться с будущей женой, а был до краев наполнен переживаниями и эмоциями. Была черта, которую не дозволялось пересечь, и пока что я точно не знал, где она начиналась. Конечно, сейчас было близко.
    —В следующий раз предупреждай, когда захочешь сделать что-то подобное, вдруг я захочу поцеловать тебя в ответ, — Я вглядывался в темноту деревьев перед собой. Нас было не видно, но и мы не видели того, кто мог бы случайно пройти мимо. Одновременно безопасно и опасно. В этом мире все было слишком одновременно. Внутри все все еще ныло. Кожа казалась созвездием нервных окончаний. Если Клэри сейчас дотронется до меня, сделает неверное движение, я забуду про ту черту. Этот момент был слишком пропитан нашими чувствами, чтобы вспоминать про внутренние преграды. Я молился чтобы она все разрушила, снова ляпнув что-нибудь раздражающее, но с другой стороны отчаянно хотел большего. И снова это одновременно, следующее за мной по пятам с того дня, как я первый раз увидел Клэри.

Отредактировано Ethan Greywaren (2016-06-06 13:48:52)

В последние минуты заката небо окрасилось сверкающим багрянцем, отчего перистые облака стали походить на кровоподтеки. Глаза начали слезиться от яркого света, но я все равно продолжал смотреть на стремительно темнеющее небо, слушая стук сердца, который эхом отдавался в ушах и чувствуя, как по рукам разбегаются колючие электрические мурашки. Каждая клеточка тела кричала: что-то не так. Я не понимал, что беспокоит меня сильнее: то, что я первый раз в жизни обнимал кого-то настолько долго или то, что мне это нравилось.
    — Кристина слишком уж красивая для меня. Иногда мне кажется, что она станет моей женой из-за какой-то ошибки. Наверное, я должен тебя поблагодарить за это замечание? — Я легко кивнул, вспоминая свою невесту и невольно сравнивая ее с Клэри. Они были настолько разные, что легче было сосчитать точки соприкосновения, чем выделить разницу. На мой взгляд, они обе были слишком красивы чтобы общаться с таким как я. Хотя, возможно, это нашептывает неуверенность в себе. Я хотел добавить что-нибудь еще, но промолчал, потирая висок кончиками пальцев. У меня была уйма проблем, Клэри - лишь одна из них. Эта девушка, кажется, обладала удивительной способностью доводить меня за секунду, а потом по щелчку пальцем снова устанавливать мир. Это внезапно открывшееся обстоятельство мне совсем не понравилось. 
    — Мы видимся несколько раз в неделю. Иногда я провожаю ее домой после университета. Некоторые выходные полностью провожу с ней, а в свободные вечера мы ходим гулять. Конечно, за столько лет она уже стала частью моей семьи, — Прищурившись, я разглядывал ее лицо, в поисках чего-то еще, но ничего не найдя, просто хитро улыбнулся. — И, если тебе так любопытно, то да, мы занимаемся всем тем, чем занимаются жених и невеста.
    Я не знал, то ли восхищаться Клэри за то, что на самом деле она чувствует все так остро, то ли презирать за чрезмерные эмоции, которые выплескивались через край. Я не понимал, что твориться у меня внутри. Улыбался и шутил, но внимательно наблюдал за девушкой, обдумывая ее поведение и пытаясь сделать выводы.
    — Да не дай боже мне быть невестой Ричарда. Мне не идут платья. Да и сомневаюсь, что при взгляде на меня он воспылал бы страстью. И что ты вообще представляешь? Фу. — Короткий смешок едва успел проскочить перед тем, как пришли воспоминания о том, что обычно происходило в доме Аддерли. Я напрягся. — Мне жаль, Клэри. Если бы я мог, я бы прекратил это.
    Мы остались в темноте. Лунный свет превращал ее в хрустальную куколку, каких можно увидеть на ярко освещенных витринах дорогих магазинов. Сейчас она казалась мне такой же недосягаемой. Между нами не то чтобы яма, а целая пропасть, огромное     ущелье, через которое мне вряд ли доведется перепрыгнуть. Я не был уверен, что могу позволить себе влюбиться вот так внезапно. Мне не совсем был понятен механизм этого явления. Я понимал дружеские отношения, когда друзья представляют собой качества, которых у тебя нет, одобряют версию тебя, которая нравится и тебе, таким образом вы все становитесь единым организмом. Свою дружбу с Клэри я представить не мог. Возможно, если бы мы начали по-другому, то все бы вышло, но сейчас я видел что-то большее, неясно мелькающее впереди.
    —Прости. Ты не говоришь бред. Просто... Как бы объяснить? Ты не знаешь что такое голод, зашитая на несколько раз одежда, холод зимой, когда нет денег чтобы оплатить отопление. И я бы не хотел, чтобы ты узнавала какого это. Ты слишком...  — Я не смог подобрать нужное слово, которое бы действительно подошло. Нежная? Милая? Интересно, с чего это меня вдруг так взволновали чувства девушки, которую я едва знал?
    Почему-то мне вспомнились кексы, которые пекла мама на мои дни рождения. Три небольших кекса, источающие аромат ванильной глазури, тонким слоем размазанной по верхушке ножом для масла. Я до сих пор помнил запах сгоревшей свечки, видел отражение огонька в маминых глазах, чувствовал мягкую обивку деревянного стула, на котором сидел, поджав ноги. Родители даже улыбались, желая заставить и меня самого улыбнуться в ответ. Держу пари, что Клэри всегда получала целый торт, а не его жалкое подобие. И я бы не хотел быть тем, кто лишит ее этой сладости. Сияющим девочкам - торты, пыльным мальчикам - кексы.
    —Возможно, то, что это наш первый нормальный разговор? За целый год, ты только представь. Хотя кое-кого это не слишком то и смущает. — Это прозвучало совсем не так, как я рассчитывал. В голове это было непринужденно, легко, но сейчас повисло между нами очередной неловкостью. Вся эта ситуация, напряжение, которым можно было заряжать батарейки, - все вместе это действительно напрягало.
    Однажды, еще когда мы только переехали в новый дом, мне велели скосить траву в нашем жалком маленьком дворике. Я с трудом толкал перед собой дребезжащую газонокосилку, но потом остановился, разглядывая темнеющее небо. В нескольких километрах от нашего района шел настоящий ливень. Он стремительно приближался: я уже мог чувствовать земляной аромат дождя, обильно поливающего почву и электризующий волосы на затылке запах озона. Я даже мог видеть эту дымчатую стену воды, заслоняющую небо. Я так и стоял, наблюдая за ее движением. Знание, что дождь будет темным и холодным пришло само собой, но ноги будто вросли в землю. Было и время убрать газонокосилку, но я все равно зачарованно смотрел на серую завесу. Стоял даже в последнюю секунду, когда дождь начал барабанить по траве в начале улицы. Стоял, отдаваясь во власть бури.
     Таким был этот поцелуй.
    Я ощущал его не только на губах, все тело наэлектризовалось. Еще секунда и я мог бы пускать молнии как та грозовая туча. Губы непроизвольно пытались растягиваться в довольной улыбке, хотя мне хотелось сохранить серьезное лицо хоть на минуту. Я хмурился, губы стремились улыбаться.
    Я слышал, что чтобы подцепить делирию может понадобиться мгновение, одна проклятая секунда, которая превратит тебя из здорового человека в зараженного. Первый поцелуй я старался не брать во внимание. Но второй? Сердце учащенно билось, сбиваясь с устойчивого ритма, с которым я жил много лет. Клэри легко перешагнула мою внутреннюю черту, даже не подумав о том, как меняют не только свою, но и мою жизнь.
    —Да ты меня сама схватила и как давай целоваться, я до сих пор опомниться не могу. Совращаешь чужих женихов? Стыдно, Клэри. — Внутри открывалась еще одна неприятная истина: мне нравилось ощущать ее запах, чувствовать руками тепло ее тела и легкий привкус на губах. Непроизвольно облизнув губу, я чуть отодвинулся, но объятий все равно не разжал. В голове вертелся один-единственный вопрос: «Что ты делаешь?». Не прошло и часа с того момента, как мы встретились, а моя жизнь уже катилась в Тартар с невообразимой скоростью. Я промычал что-то нечленораздельное, непонятное даже мне самому и зажмурился, как будто в темноте смог бы найти ответы на все те вопросы, которые атаковали меня.
    —Я так понимаю, мне от тебя теперь никуда не деться?
    Я оживал, медленно просыпаясь от спячки, а потом тоже поддался внезапно накатившему безумию. Клэри дарила мне внутреннее спокойствие и тишину, - что-то постоянно дергающее и нервировавшее меня изнутри наконец заснуло, убаюканное одним ее присутствием. Мои руки у нее на спине, ее на моей, мои губы на ее губах. И я не могу оторваться. Я не хочу отрываться. Хочу вечно стоять на этой поляне, ощущая как прохладный ветер треплет футболку, покусывает голые руки. И целовать ее, пытаясь примериться к изгибу губ. Отдаваться порыву, которым она заражала меня, было проще, чем пытаться разобраться в том, что я чувствовал.

Отредактировано Ethan Greywaren (2016-06-25 23:40:43)

Раньше говорили, что существуют сердца, созданные друг для друга, которые никогда никого не смогли полюбить, если бы однажды им не посчастливилось встретиться. Тот мир, прежний, был влюблен в саму любовь, в ту теплоту, которой она тебя наполняет, в прекрасные мгновения, которые рождаются между двумя людьми в одну секунду. Они влюблялись в неправильный и правильных людей, совершали множество ошибок. В конце концов они стали влюбляться в тело, лицо и в саму идею быть любимым. Они возвели любовь в культ, а теперь мы разгребаем все то, что осталось от этого фанатизма.
    На стремительно темнеющем небе расцвели две первые звезды и ко мне пришла мысль о том, какие мы все крошечные. По сравнению с этим миром, порой мы одни против больших проблем, большой боли или противника, который больше и сильнее нас. В нашем мире мы должны быть сильными, большими и успешными, должны добиваться чего-то, но ведь на деле мы все просто маленькие люди, смотрящие на огромное небо. Нам всем впечатывали в голову одинаковый шаблон, святую веру в то, что наше государство идеально, политики не лживы, а население счастливо. Но на деле оказалось, что закон подлости - единственный закон, который срабатывает всегда. Почему? Ведь даже закон всемирного тяготения можно нарушить, но не эту треклятую чертовщину.
    — Ты просто плохо меня знаешь, а иначе не сказала бы такого, — Горло перехватило в ожидании ответа, который я не желал слышать. Если бы ей предоставили право выбора раньше, то Ричард все равно бы победил, в этом я был уверен. Мы хоть и были похожи: оба светловолосые, голубоглазые и широкоплечие, но кто бы по собственной воле выбрал меня, с условием, что не знал о характере Ричарда? Ответ на этот вопрос неизменно был бы не самым утешительным, а перспектива обсуждения моих изъянов меня совсем не интересовала.
   — Значит ты веришь в судьбу? А еще в любовь. И в то, что мы могли бы быть свободными. Твоя наивность такая милая. - Заключил я, улыбаясь так, будто это было так же умилительно, как корзинка с десятком котят. — Чтобы получить идеальную и красивую невесту нужно самому быть идеальным и красивым. Как видишь, с этим у меня проблемы. Это случай, ну или удача. Когда-нибудь мне должно было повезти.
    А вот я верил в возможность, случай или удачу, называть можно как угодно, но смысл останется тем же. По теории вероятности, хоть раз мне должно было повезти и вот мой приз - красавица жена. Правда, теперь я уже не был уверен, что она одна была моим призом. Поцелуи с Клэри тоже намекали на новую возможность. Я был простым парнем с большим количеством возможностей и дырой внутри, которая прожигает сердце с каждым днем все глубже и глубже.
    — Он тебя не выкинет. Для Ричарда нет ничего важнее репутации, но какой она может быть у человека, обе жены которого оказались сочувствующими? Люди начнут шептаться, его популярность падет, а там недалеко и до проигрыша на выборах. — Это было единственное, в чем я был точно уверен. Эта семья слишком дорожила своей репутацией чтобы позволить какой-то девчонке испортить все. Клэри будет с ними до самого конца, они будут врать, хитрить и изворачиваться, лишь бы никто не подумал, что Ричарду не везет с невестами. Что он каким-то образом заставляет своих жен снова обретать чувства. Значит, он сам какой-то дефектный. А кому нужен такой мэр? Никому. 
    — Клэри, ты слышишь себя? Аддерли неприкосновенны. Они пауки, каждая лапка которых цепляется за определенную нить и стоит им только шевельнуться, как ад пойдет дождем. Паук умирает, паутина дергается, счета твоей семьи внезапно обнуляются, родители попадают в аварию, после которой им ампутируют конечности, брат сходит с ума, пополняет ряды заключенных Крипты. И только потом они принимаются за тебя. Позволь использовать слово «смерть» как краткую версию последствий. Прости, если это могло прозвучать грубо, но это правда. Не суйся к ним, пока не будешь уверена, что все твои близкие в безопасности. — Я нагнулся к ее уху и зашептал тихо, пронизывая темноту. — Я уже сказал, что ты ненормальная. А еще потрясающая.
    Этот приступ откровенности, пусть и весьма кратковременный, выбил почву у меня из под ног. Это было тяжело. Я действительно привык хранит свои эмоции внутри, так что признание в том, что она прекрасна во всех смыслах, опустошило меня. За прошедший год я успел многое узнать о ней, впечатление сложилось в ясную картинку, которую я теперь быстро исправлял. Добавил, подчеркнул и выделил тот момент, что она меня бесит. Мелким шрифтом подписал, что почувствовал в груди приятное тепло, когда наши тела соприкасались. Клэри была как песня из детства, которую ты безумно любил, но с возрастом забыл, что знаешь ее, пока не услышал снова.
   — Холодно? — Я понял, что она говорила об ином холоде только тогда, когда резко дернул замок толстовки до самого подбородка Клэри. — Блин, не пугай так, я чуть не побежал домой чтобы взять тебе еще одежду. Не бойся, я попробую что-нибудь придумать. Когда справляешься с безумием вместе, оно не кажется таким уж и безумным, верно?
    Я ловил себя на мысли, что моя жизнь была составлена из десятков часов, которые нельзя забыть. Сегодняшний час навсегда отпечатается в воспоминаниях в неровной ускоренной перемотке. Я боялся сказать слишком много, разрушая мгновение, которое уже казалось выдуманным. И я знаю, что люди не звезды, боже, я знаю. Но к черту науку, к черту логику. Клэри была чертовым солнцем, самым ярким, которое я когда-либо видел. Конечно, я видел лишь одно, но еще ни разу оно не повторяло свой облик в точности.
    — Ну и как? Почувствовала? Я разве похож на того, кто может излечить волшебным поцелуем все твои душевные страдания? — Не знаю почему, но это заявление заставляло злиться. Я не хотел быть тем, кого используют чтобы забыть о каких-либо вещах. — Я без понятия что они значат для твоего женишка, но никогда не смей сравнивать нас с ним.
    До меня снова с внезапной ясностью дошло, насколько мы разные. Если бы мы с Клэри были предметами, она могла бы быть прекрасной скульптурой, украшавшей любое место, а я - никому не нужным стеклянным шаром со снежинками внутри, при взгляде на который ты обязательно вспомнишь какую-нибудь мелочь. В повисшем молчании я отчетливо слышал стук наших сердец, поражаясь тому, как настолько громкий звук не слышит весь город. Смутно начинала вырисовываться общая картина того, что с нами происходило, зыбкий портрет чего-то такого, что я всегда считал для себя недоступным.
    — Не сомневаюсь. — Рассмеялся я в темноту, стараясь, чтобы в голосе не было слышно облегчения и радости. Клэри будто только что связала нас обещаниями куда более сильными, чем предполагалось, при единственных свидетелях - звездах, которые видели уже миллионы подобных обещаний. И тут тишина пришла второй раз. Прекратив улыбаться, я замер, глядя ей в глаза как последний дурак. Меня затопило чувство правильности происходящего, того, что я говорю нужные слова в нужное время нужному человеку, такое нечастое ощущение верности слов и их искренности.
    — Ты... Боже. Мне надо проветрить голову.
    Я отошел от нее на край поляны, проводя рукой по волосам. Такое со мной случилось впервые. Это был одновременно и вопль ужаса и что-то вроде «вау». Сцепив руки за головой, я снова уставился на небо. Звезды медленно передвигались над городом, напоминая о множестве возможностей, и впервые за долгое время я чувствовал их. Звезды существуют так долго, что, кажется,  повидали уже все возможные варианты. А еще они, сами того не зная, могут быть олицетворением не любви. Уходя от банальностей, вроде того, что они существуют вечно, я мог заявить, что они рождаются парами. В библиотеке я наткнулся на книгу о космосе и целый вечер изучал ее, не веря, что такое может быть. Бинарные звезды движутся по кругу в непосредственной близости друг от друга, они становятся одиночными тогда, когда их партнер сталкивается с другой парой бешено вращающихся звезд. Если приглядеться, а еще лучше притвориться, что у тебя вместо глаз обсерватория, то можно увидеть множество пар цепляющихся друг за друга в разрушительной и созидательной гравитации созвездий. Это пришло мне на ум как единственное, что могло бы прояснить ситуацию. Клэри ураганом взорвалась в опасной близости от моего созвездия, угрожая дальнейшему мирному существованию. Она же не могла не понимать, что сводит меня с ума, что каждое прикосновение отдавалось внутри колючими электрическими мурашками. Я глубоко дышал, пытаясь вернуть сердечный ритм в норму.