Я проснулась с первыми лучами солнца и долго нежилась под одеялом, вспоминая события минувшего вечера. Чувствовала я себя странно отдохнувшей, не смотря на то, что проспала всего каких-то пару часов, но мысли в голове нелогично переплетались друг с другом, путаясь и сбивая меня с толку. Не помогла даже прохладная вода, под струями которой я неподвижно простояла минут пятнадцать, после того как подняла свое расслабленное тело с мягких простыней. Я была не в себе, логика вновь пыталась одержать вверх над эмоциями и наверное поэтому этот день начался для меня с сомнений.
   Сегодня я смотрела на себя в зеркало и видела незнакомку в отражении, словно один вечер с Джеймсом изменил меня до такой степени, что я не узнавала саму себя. Глаза сияли странным внутренним светом, обычно бледные скулы покрывал естественный румянец и впервые в за долгое время при взгляде на себя я думала, что могу считаться довольно симпатичной. А еще я все чаще ловила себя на том, что улыбаюсь без видимой на то причины. Например, когда взгляд падал на картину, нарисованную ночью, или же когда, заправляя кровать, я обнаружила куртку Джейми, с которой вчера так и уснула вопреки всякой логике. Я сходила с ума, но, что более удивительно, мне это нравилось.
   Честно говоря, я не представляла, чем занять себя этим днем в ожидании Джейми, да и все чаще сомневалась в том, что вообще увижу его. Чем больше часов проходило с момента нашего расставания, тем чаще я ловила себя на мысли, что большую часть вечера я просто выдумала. Ну или же Джеймс уже понял, что неразумно подвергать неисцеленную глупышку столь сильным эмоциям. Как бы там ни было, мне необходимо было отвлечься и ни о чем не думать хоть пару часов, потому первую половину утра я провела за готовкой, изрядно извозившись в муке и получив от мамы очередное недовольное замечание о том, что сладкое и мучное - вредно, и я лишь теряю время, готовя нечто подобное в этом доме. Ну конечно, она всегда соблюдала диету, да и мне запрещала баловать себя сладким. Готовила я скорее по привычке, отец всегда ценил мою стряпню. Удивительно, как же сильно ненавижу я себя за то, что сделала с ним. Пусть даже и знала, что поступила так, как должна была.
   Впервые за долгое время позволяю себе обидеться на мать и, демонстративно поставив тарелку с пирожными на стол, уйти  к бассейну, предварительно переодевшись в купальник. Там и провожу последующие часы, лежа в шезлонге под солнцем до тех пор, пока не чувствую себя так, словно вот-вот расплавлюсь. И лишь тогда иду в дом, шлепая босыми ступнями по прохладному паркету.
  - Мам, ты еще дома? - кричу из кухни, пока достаю из холодильника пачку сока. Пью на ходу, слыша родительский голос со стороны гостиной, и спешу в ее сторону, после солнечных ванн позабыв об обидах и пританцовывая. Чувствую вину за утреннюю  вспышку, а потому захожу в комнату в надежде извиниться, правда теряю все слова, стоит лишь увидеть, что она не одна. - Джейми! - мой голос невольно взлетает на пару октав от неожиданности и я замираю, остановив на нем взгляд до неприличия долго. 
     Сказать, что я не ожидала встретить его в собственном доме, расслабленно пьющим чай в компании моей мамы, значит не сказать ничего. И все же я стараюсь как можно быстрей взять себя в руки, чтобы не выдать охватившую меня радость при виде Джеймса. Что ему, что маме вовсе не обязательно знать о том, что все утро я словно сходила с ума от ожидания.
    - Прошу прощения, я не знала, что у нас гости, - вспоминаю про свой внешний вид и торопливо пячусь к лестнице, невольно краснея и ожидая взбучки от мамы. -  Я присоединюсь к вам через минуту, только оденусь.
    - Не торопись, дорогая. Мы не ожидали, что ты присоединишься к нам так скоро. Правда, Джеймс?, - подозрительно смотрю на мать, но не смею сказать хоть слово против. Лишь кидаю вопросительный взгляд на Джейми и торопливо иду наверх.
   Не хочу надолго оставлять их наедине, боюсь того, что может наговорить ему мать, а потому, вопреки ее словам, одеваюсь и сбегаю вниз по лестнице уже через пять минут. Не обращаю внимания на недовольный взгляд мамы, лишь вежливо улыбаюсь, устраиваясь рядом с мужчиной на диване, правда предусмотрительно сажусь на расстоянии. А после фыркаю, стараясь не рассмеяться в голос.
  - Мам, ты бы еще меньше чашки достала. Джеймс, налить еще? - откидываюсь на спинку дивана и на мгновение прикрываю глаза, стараясь успокоить бешеное сердцебиение. - Ну и о чем вы тут разговаривали без меня?

Странно после вчерашнего сидеть рядом с ним и скрывать большую часть эмоций просто потому, что за мной сейчас зорко следит родная мать. Словно нас с Джейми разделяет сейчас вовсе не середина дивана, а целый город. Наверное потому я просто мечтаю, чтобы он позвал меня куда-нибудь и мы бы просто остались наедине - лишь бы только избавиться от этой гнетущей атмосферы. Конечно же на мой вопрос никто не отвечает, по крайней мере правдиво, но меня все-таки впечатляют слова Джеймса, адресованные моей маме. Мало кто решиться возразить Веронике Феррарс, а Джейми это еще и сходит с рук. Я едва сдерживаю довольную улыбку, а мать недовольно поджимает губы, но все же кивает и холодно улыбается.
    - Как пожелаете, Джеймс, - лишь отвечает она, слегка пожав плечами. - Потом не говорите, что я не предупреждала.
   Я смотрю на нее, желая понять, о чем же шла речь, но судя по недовольным взглядам, что то и дело падают на меня с ее стороны, разговор собственно и шел обо мне. Внутри я ликую от того, что Джейми не пошел у нее на поводу, хотя довольное выражение лица я стараюсь припрятать на более позднее время. Правда вот улыбку сдержать не могу, когда Кейн предлагает провести время вместе. Музей Искусств? Прекрасно! И плевать, что я была там уже будто бы сотню раз. Почему-то мне кажется, что рядом с Джеймсом любое место станет куда более интересным, чем обычно.
  - Конечно же я не против, - вскакиваю на ноги, словно готова броситься из дому прямо сейчас, но тут же заставляю себя сесть на место, с притворной скромностью опустив глаза в пол. - Я готова в любое время, Джеймс. Если конечно мама не возражает.
   Смотрю на нее, почти что до конца уверенная в том, что Вероника не посмеет отказать Джеймсу, ведь отказ можно воспринять как недоверие, а оно недопустимо между исцеленными. И она ведет себя вполне предсказуемо - лишь задумчиво смотрит на нас и встает, убирая кружки со стола. Чуть дольше обычно задерживает на мне взгляд, а потом вновь смотрит на Джейми, словно не знает что сказать. В конце концов вежливо улыбается и кивает.
  - Конечно, почему бы и нет? - она направляется в сторону кухни, но замирает в проходе. - Джеймс, помните пожалуйста, о чем мы сегодня говорили. И конечно же я рассчитываю на ваше благоразумие. Доставьте мою дочь домой до комендантского часа - я не хочу отправлять ее на процедуру раньше срока, но если она задержится еще хоть раз, то я буду вынуждена. А как вы должны знать, это может быть не слишком безопасно для ее рассудка. А в остальном конечно. Развлекайтесь, - последнее слово она выдыхает словно нечто отвратительное.
   Чувствую, что начинаю задыхаться от возмущения и, если быть честной, страха. А потом понимаю, что он все это делает специально и может быть даже не со зла. В конце концов ее можно понять - Вероника всю жизнь не замечала необычность собственного мужа, а потому теперь пыталась перестраховаться, заранее выискивая во мне не пойми что. И когда это осознание доходит до моего разума, я наконец-то успокаиваю дыхание и чувствую, как бледность уходит с лица и к нему возвращается нормальный, здоровый цвет. Почему-то от того, что я наконец-то поняла ее мотивы, мне становится так легко, будто я впервые одержала вверх над ней. Наверное из-за этого я лишь улыбаюсь, когда мать скрывается в соседней комнате, и поворачиваюсь к Джейми.
  - Хочешь еще чаю? - говорю громко, чтобы слышала мама, а потом снижаю голос до еле слышного шепота и выразительно закатываю глаза. - Или может поскорее уберемся из этого жуткого дома?

Джеймс берет меня за руку и я чувствую себя так, словно готова взлететь. Я улыбаюсь - просто потому, что не могу не улыбаться рядом с этим мужчиной, и следую за ним к двери. Мне нравится, что чем дольше мы находимся наедине, тем больше в нем проявляется того Джейми, что я узнала вчера. Он вновь кажется мне живым и улыбчивым, словно маска спала с лица, показывая его настоящего. И мне приятно думать, что Джеймс не прячется передо мной.
  - Ты же не думаешь, что у меня нет собственной куртки? - улыбаюсь и смотрю на него, накручивая на палец прядь собственных волос, но замечаю в своем голосе какие-то странные нотки, помимо подходящего к словам веселья. Не могу сразу идентифицировать собственные интонации, а потому лишь послушно пячусь к лестнице, все еще завороженно наблюдая за его улыбкой. - Но знаешь что? Ты не сказал мне один любопытный факт - твоя куртка приносит хорошие сны, если использовать ее  вместо одеяла. 
    Сама не верю, что сказала это в слух, а потому разворачиваюсь и несусь по лестнице в свою комнату. На мгновение захлопываю за собой дверь и прислоняюсь к ней спиной, переводя дыхание. Чувствую себя невероятно глупо, но не могу перестать улыбаться. А потом понимаю, что именно мне показалось странным в собственном голосе. Да я ведь с ним заигрывала! Это неправильно, это запрещено, даже слово в этом мире считается грязным, зараженным. И все же я почему-то не ощущаю страх или вину. Лишь смеюсь и удивленно качаю головой, схватив наконец куртку Джейми. Уже направляюсь к выходу, когда взгляд падает на мольберт и рисунок на нем. Кончиками пальцев провожу по высохшей краске, а потом, не позволяя себе передумать, снимаю ватман с мольберта и аккуратно сворачиваю, закрепив резинкой. Моему рисунку-воспоминанию не место в этом доме. Он должен быть там же, где сейчас живут мои мысли.
    Торопливо сбегаю по лестнице и на мгновение замираю у входной двери, ослепленная солнцем.  Позволяю глазам привыкнуть и лишь после этого подбегаю к машине и сажусь, наконец-то позволяя себе расслабиться. Мне не прийдется провести весь день взаперти, более того - я буду в обществе Джеймса, что почему-то делает меня непозволительно счастливой. Смотрю сначала на Джейми, потом на свернутый ватман, и в волнении покусываю губу. А потом вздыхаю и, перегнувшись через пространство между нашими сидениями, кладу рисунок назад.
  - Посмотришь потом, когда меня не будет рядом, - откидываюсь в своем кресле и вновь смотрю на Джейми. - Ну и какие же у нас планы? Ты же на самом деле не собираешься до вечера водить меня по музею искусств? Или собираешься? Потому что если да, то советую запастись терпением - я могу быть еще более надоедливой, чем десяток экскурсоводов.
   Подтягиваю ноги ближе к себе, попутно поправляя задравшееся платье, и наконец-то отвожу от Кейна взгляд, мысленно ругая себя за то, что его присутствие оказывает на меня столь сильное воздействие. Смотрю в окно, легонько постукивая пальцами по краю сидения, и улыбаюсь собственным мыслям. Опять.
   - Кстати, свою куртку я все-таки забыла. Но я успела заметить, что ты кажется совсем не мерзнешь. В чем дело, мистер Кейн, вы такой горячий? - смеюсь над собственными словами, а потом понимаю, как двусмысленно это прозвучало, и прячу лицо в ладонях. - О, черт, что я несу. Прости, твое присутствие странно на меня влияет.

Сказать честно, я всегда чувствовала себя немного лишней в этой жизни. Никогда не была уверенной, скорее уж забитой девчонкой с целой кучей комплексов и проблемами в общении. Я чувствовала себя лишней в семье, пусть даже отец всегда убеждал в обратном. И да, Джонатан любил меня, хотя это было совершенно неправильно с точки зрения закона и моральных норм. Он любил меня как когда-то давно родители любили своих детей, и пусть меня это чувство пугало, когда-то я приняла его с должной благодарностью в душе. И все-таки он всегда меня сторонился. Конечно сейчас я понимаю, что папа просто боялся раскрыться, продемонстрировать слишком много эмоций, но все же, не смотря на его мотивы, подобная отчужденность наложила свой отпечаток на меня.
   А еще была школа. Это жуткое заведение для девочек, где меня считали ненормальной только потому, что я любила рисовать и считала "Ромео и Джульетту" вовсе не отвратительной поучительной историей, где все умирают и творят ужасные вещи только потому, что больны "амор делирия нервоза". Помню, как однажды сказала одной девочке, что эта трагедия по-своему красива и что мне кажется, будто главные герои вовсе не пожалели бы о случившемся, если бы могли оглянуться назад. Тогда она отшатнулась от меня будто от прокаженной и потом до самого выпуска меня преследовали отвратительные шепотки. "Сочувствующая".
  Наверное поэтому я всегда мечтала о процедуре и карьере в АБД. Где-то в глубине души я понимала, что во мне говорит обида и желание доказать всему белому свету, что я такая же, как они, ничуть не хуже. Я хотела многого добиться в этой жизни, хотела стать полезной для общества и найти свое место. Хотела стать исцеленной и избавиться наконец от поглощающей меня неуверенности. Я просто боялась быть лишней, вот собственно и все.
  При том роковом разговоре с отцом, он сказал, что я прекрасна в своей индивидуальности. Я не смогла ему поверить. Не после того, как он сам учил меня не выделяться и заводить лишь "правильных" друзей. Не после того, как он лично рассказывал мне об ужасах делирии. Мой отец был двуличным и я не смогла этого в нем принять. Но сейчас, сидя рядом с Джейми в затихшей машине, задумавшись серьезней, чем нужно, над его вопросом, я поняла, что становлюсь такой же рядом с будущим мужем. Я изменяю самой себе и подвергаю сомнениям собственную веру. Столько лет я старалась быть правильной, идеальной. А теперь нарушаю все мыслимые и немыслимые границы, а все лишь для того, чтобы мое сердце вот так же радостно билось в груди, как бьется рядом с ним.
  - Ты заставляешь меня меняться, - это все, что я говорю.
   Всего-лишь четыре слова, маленькое признание скорее для самой себя, чем для него. Но от былого беспечного веселья не остается ни следа. Словно за пять минут раздумий я повзрослела лет на десять. Хватаюсь за ручку и сосредотачиваю на ней свой взгляд, силясь открыть дверцу и убраться наконец из этой машины. Боюсь взглянуть на Джеймса и увидеть разочарование в его взгляде, боюсь, что вот сейчас он озвучит мои мысли и скажет, какая же я двуличная эгоистка. Сдала родного отца, а теперь позволяю себе сомневаться.  Меня накрывает приступ клаустрофобии и я чувствую, что задыхаюсь. Чуть ли не бьюсь о дверцу, пока она наконец не поддаётся, и выскакиваю на улицу, хватая ртом воздух, словно рыба, которую выбросило на берег во время шторма. Хочу убежать в глубь парка, спрятаться от пронзающего насквозь взгляда Джейми, но не могу, а потому лишь жду, когда он подойдет, и до боли прикусываю кожу на своей руке, дабы хоть немного вернуть контроль над своими эмоциями. Вздрагиваю от боли и отстранено думаю о том, что теперь на руке появится синяк.
  - Меня это пугает. Неправильно то, что я начинаю чувствовать рядом с тобой, - наконец дыхание приходит в норму и я выдавливаю из себя дрожащую улыбку. - Мы не должны были встречаться до моей процедуры, Джеймс. А ты так и не ответил мне, почему решил иначе.

Я понимаю, что все испортила в тот самый момент, как только слова слетают с губ. Джеймс и не пытается отрицать то, что я сказала, даже и не думает убеждать меня в обратном. Лишь говорит, что наши встречи и правда ошибочны. А я не могу ничего с собой поделать и задыхаюсь от боли, потому что где-то в глубине души надеялась, что он успокоит меня и скажет, будто не жалеет ни о чем. Но конечно же все не так. Какой же глупой я была, считая, что наконец-то нашла свое место в этом мире.
  Я не должна была стать невестой этого мужчины, сей факт очевиден даже столь неопытной девушке как я. Наверное произошла ошибка, эвалуаторы перепутали файлы или же случился сбой системы. Я ведь совершенно ему не подхожу. Рядом с Джеймсом должен быть кто-то более опытный, более уверенный. Кто-то, кто не будет сходить с ума в его присутствии и задыхаться от переполняющих сердце эмоций. Кто-то не я. Так отчего же мне так плохо?
  Смотрю на него, а он смотрит на меня, но взгляды наши не пересекаются как раньше. И я не могу избавиться от чувства утраты, словно понимаю, что потеряла Джейми еще до того, как успела получить. Впрочем, удивляться нечему - я постоянно теряю людей, стоит мне только проявить симпатию. Может когда-нибудь я смогу к этому привыкнуть. Когда-нибудь, но не сейчас.
- Белок? - из эмоционального ступора меня выводят слова Джеймса и я удивленно переспрашиваю, не до конца уверенная, что все расслышала правильно. Вот только он не отвечает, так как уже идет прочь, по дорожке в глубь парка.
   Мгновение я стою и просто наблюдаю за тем, как он уходит. Словно прожигаю взглядом его спину и с удивлением обнаруживаю, что мои глаза наполняются непрошеными слезами. Честно говоря, сама не понимаю, отчего. Может быть дело в том, что сейчас я действительно могу потерять его навсегда, как бы глупо это не звучало. Да, он мой будущий муж и в идеале мы должны провести вместе всю жизнь, но разве принесет мне подобное сосуществование счастье, если он всегда будет таким холодным и отчужденным? Разве смогу я жить с ним и знать, что он больше никогда не посвятит мне одну из своих ярких улыбок? Кажется ответ очевиден.
  - Джейми! - я кидаюсь следом за мужчиной и хватаю того за руку, мысленно удивляясь тому, какой же горячей кажется его кожа под моими вечно холодными ладонями. - Джейми, прошу, не делай этого. Не прячься от меня. Я не хочу чтобы мы отступили на пару шагов назад, потому что на самом деле я счастлива. Да, пусть мне страшно, но я боюсь вовсе не тех перемен, что ты вызываешь во мне. Вчерашний вечер был идеальным для меня, и конечно же я бы хотела пережить еще хотя бы несколько подобных мгновений. Я лишь надеюсь, что сегодня ты приехал вовсе не из-за того, что пообещал расстроенной глупой девочке новую встречу. Но если ты действительно считаешь все это одной большой ошибкой, то я уйду прямо сейчас. 
   Такое чувство, что в эти слова я вложила всю смелость, что еще оставалась во мне до этого момента. Можно сказать, что сейчас я шла наперекор всем своим убеждения. Краем сознания я замечаю, что все держу его за руку своей маленькой ладошкой, но отпустить не могу, пусть даже и боюсь того, что он освободится от меня сам. Вокруг нет ни души, но даже если бы эта часть парка сейчас кишела людьми, я бы не смогла вести себя иначе.

Я чувствую себя так, словно абсолютно обнаженной стою посреди центральной площади города, пока жду реакции Джеймса на свои слова. Честно говоря, для меня внове вот так открыто говорить с кем-то о своих чувствах, ведь раньше я считала подобные проявления чем-то постыдным. Сейчас же чувствую лишь невероятное облегчение, словно огромный камень убрали с моей груди и именно он не давал мне нормально дышать. Но конечно же есть и страх - я не могу избавиться от мыслей о том, что же буду делать, если Джейми меня оттолкнет. Если быть до конца откровенной, то мы с Кейном провели так мало времени в компании друг друга, но я уже не представляю будущих дней без него. Жизнь сразу кажется такой пустой и незначительной.
  Я выискиваю малейшие изменения в его лице, а потому сразу замечаю, как приподнимаются в улыбке уголки его губ. Чувствую, как сердце пропускает удар, а потом робко улыбаюсь в ответ - просто не могу не улыбаться. Мне нравится, как оживает в это время его лицо, словно маска, за которой он привык прятаться, в это время слетает прочь. В такие моменты от него просто невозможно отвести глаз.
- Зато твои словно пламя, - я все еще улыбаюсь, чувствуя небывалое облегчение, а он не перестает меня удивлять. Склоняется к нашим сложенным вместе ладоням и греет мои ледяные руки своим дыханием. Чувство такое, словно само солнце сошло с небесного склона и сейчас окутывает меня своими лучами. Хочется остановить время и остаться в этом мгновении на целую вечность.
    Когда наши взгляды пересекаются, я вижу, как от скрытой улыбки теплеют его глаза. В подобные моменты они становятся невообразимо прекрасными и я знаю, что хочу видеть их только такими. Кажется, что больше не выдержу еще одной вспышки холода в его взгляде, а потому лишь надеюсь, что в будущем у него просто не будет повода скрывать их за ледяной коркой рядом со мной.
   - Не буду, - лишь шепчу в ответ на его слова, так как не доверяю своему голосу.
   Смотрю на наши переплетенные пальцы и чувствую прилив тепла. Моя рука так естественно лежит в его, словно это самая правильная на свете вещь. Кажется, будто я способна пережить что угодно до тех пор, пока он вот так держит меня. Это наивно, глупо и слишком сентиментально - ну и пусть.  Мне уже все-равно, страх отступил, а на его место пришла спокойная уверенность. Я больше не намерена повторять прошлые ошибки.
  - Джейми, смотри, - замечаю движение в ветвях деревьев и тут же тяну мужчину за собой, восторженно запрокинув голову. Вижу как рыжий мех мелькает в зелени листвы и невольно смеюсь, привлекая внимание зверька. Белка смотрит на нас то ли негодуя из-за того, что мы нарушили ее уединение, то ли высматривая, а не принесли ли мы ей чего-нибудь вкусненького. А потом, потеряв интерес, вновь возвращается к своему занятию - только и видно, как рыжий мех мельтешит то там, то там. Словно она не знает, что такое земное притяжение. - Правда, она прекрасна? Словно лучик солнца, спустившийся на землю.

Мне нравилось бывать в этом парке, но сейчас я чувствовала, как воспоминания давят со всех сторон, не позволяя мне в полной мере наслаждаться компанией Джеймса. Забавный рыжий зверёк на какое-то время отвлек меня от странного давления в груди, но я знала, что беспокойство вернется. Каждое дерево здесь несло на себе невидимый отпечаток отца, ведь это было нашим местом. Именно здесь мы с папой прятались от всего мира, именно здесь он учил меня ездить на велосипеде и рассказывал мне самые волшебные сказки, сидя под деревом, по которому скакали белки. Но все это было до того, как я его предала. До того, как не оставила ему права выбора.
Джейми смеется и я слегка склоняю голову, чтобы видеть его в этот момент. Теряю белку из виду, но сейчас мне уже все-равно - в эти секунды я могу думать лишь о том, какой же чудесный у него смех. Я могла бы слушать его днями на пролет. Думаю, что надо бы научиться чаще его смешить, но понимаю, как же это глупо. Скоро мне самой будет не до смеха.
- Вовсе не перебор, - я делаю вид, что обиделась, но не выдерживаю дольше минуты, а потому смеюсь. - Хей, я смотрю на мир глазами художника. Потому то, что для тебя преувеличинение, для меня - вполне естественный взгляд на вещи.
Мы продолжаем свой путь, оставив белку и дальше прятать орехи. Между нами тишина, но молчание вовсе не кажется неловким и я вскоре позволяю себе расслабиться и просто любоваться окружающей нас природой. Вокруг поют птицы и кажется, будто город со своей суетой остался где-то далеко позади, и только здесь я могу дышать полной грудью. Я рада, что мы с Джейми расставили все по своим местам и эта неприятная неловкость осталась где-то в прошлом. Надеюсь лишь, что она больше не вернется.
И все же  спокойствие длится не долго - вскоре Джеймс нарушает тишину между нами. Как бы между прочим он сообщает новость, разрушающую все мое видение мира на кусочки. Я замираю посреди дорожки и невольно выпускаю руку будущего мужа, что выходит весьма кстати - мимо нас проносится велосипедист, и без того одаривив подозрительным взглядом. Я иду дальше, обхватив себя руками, словно боюсь прямо здесь рассыпаться на кусочки так же, как сейчас рассыпалось мое тщательно спланированное будущее.
Можно сказать, я с детства знала, что выйду замуж после окончания университета. Понимала, что это мой долг, и никогда не ставила данную необходимость под сомнение. Но перенос свадьбы? Это было чем-то из ряда вон. У меня отнимали последнюю частичку свободы. А сомнений в том, что мое замужество решили ускорить, а не задержать, у меня почему-то не возникало.
- Почему? - мой голос охрип от долгого молчания и в нем слышалась непонятная мне горечь. Конечно, предназначалась она вовсе не Джейми, но сдержать ее было выше моих сил. Чувствую, как глаза жгут непролитые слезы, но сдерживаю их усилием воли. - Почему ее решили перенести? И когда же я должна стать твоей женой?

Почему-то я знаю, что обидела Джеймса своей реакцией. Снова промахнулась, снова подобрала неправильные слова. Но разве это так странно? Разве странно противиться свадьбе с почти что чужим человеком, пусть даже он и заставляет все внутри меня сходить с ума?  Мне было страшно, и я действительно считала, что Джейми меня поймет. Но он не понял. А я и не знала, как объяснить - просто не находила нужных слов. Да и, в конце концов, неужели хоть раз в жизни я не могла побыть эгоисткой? Почему я должна оправдываться перед ним?
  Потому что он мне небезразличен - понимаю внезапно и слезы отступают. Это маленькое признание самой себе почему-то делает принятие новостей более легким и вскоре я могу дышать ровно и полной грудью. Я останавливаюсь, но повернуться к Джеймсу решаюсь не сразу - жду, когда он все-таки заговорит. А с его словами чувствую острый укол вины, словно предала мужчину, сама того не желая.
   - Прости, - шепчу едва слышно и наконец-то осмеливаюсь взглянуть на него. Лицо Кейна кажется совершенно безразличным, но меня этим больше не обманешь. Я чувствовала, что мои слова его задели и разозлили, но взять их обратно уже не могла. Да и должна ли была? Это безразличие на его лице причиняло мне боль не меньшую. - Дело не в тебе, ты ведь это понимаешь?
  Я подхожу к мужчине робко, нерешительно, и, задрав голову, смотрю на него, надеясь увидеть во взгляде хоть капельку понимания. Я не знала, чего он ожидал от меня. Но разочаровывать его было неприятно. Хочу вновь просить прощения, но лишь поднимаю трясущуюся руку, устраивая ладонь на его груди. Слегка раздвигаю пальцы и чувствую, как учащается дыхание. Меня тянет к нему с необъяснимой силой и это пугает до дрожи в коленях.
   - Просто все происходит так быстро. Знаешь, я распланировала свою жизнь до мелочей, так глупо, - смотрю, как его грудь вздымается под моей ладонью и это немного успокаивает. - А сейчас все меняется и это пугает. Но я рада. Рада, что рядом со мной будешь именно ты.
   Правду говорить сложно, но когда слова все-таки слетают с моих губ, я чувствую облегчение. Не важно, что будет дальше - может Джейми отправит меня домой и больше не захочет видеть до процедуры. Или и вовсе сочтет меня зараженной и отправит на излечение раньше срока. А может он примет меня такой, какая я есть - полной эмоций и чувств. Все, что мне оставалось - это надежда.

Слова Джейми пугают меня, но я всячески пытаюсь это скрыть за внешним спокойствием - не хочу вновь расстроить его. Но конечно же мне страшно - разве может быть иначе? Он сейчас почти что прямым текстом заявляет мне, что скоро я должна буду стать матерью. Должна буду забыть обо всем - о карьере, о науке, может быть даже об учебе. Я должна буду забыть о самой себе и о своих мечтах. Разве это может не пугать? Но я не могу винить его, потому что действительно рада, что именно он станет моим мужем. На этом фоне все остальное кажется не таким уж и значимым, к тому же, впервые за долгое время, я думаю, что система АБД не совершенна и в чем-то отец был прав. Нас лишают права выбора и в этот момент мне подобное кажется неправильным. И вовсе не потому, что я не хочу этой свадьбы. А потому, что не всем повезло привязаться к избраннику подобно мне. Нельзя заставлять нас жить с абсолютно чужими людьми, внезапно понимаю я. Нельзя лишать людей права влиять на свою судьбу.
- Я понимаю, Джейми. И ты не виноват в этом. За нас обоих все решили, не так ли? - конечно же я знала о том, что Кейн уже был женат, но предпочитала не думать об этом. Если честно, просто не могу думать. - Может быть нам просто стоит жить? Я думаю, что буду счастливой рядом с тобой. И надеюсь, что смогу и твою жизнь сделать хоть чуточку счастливей.
   На самом деле глупо разбрасываться подобными словами - в конце концов совсем скоро я вполне могу потерять саму себя. Но сейчас я не хочу об этом думать, пусть даже все это глупо и наивно. Я все еще надеюсь, что смогу сохранить себя. В конце концов, исцеление направленно на то, чтобы защитить нас от болезни, а не лишить собственной личности. Это то, во что я свято верю. Во что я должна верить.
   Хочу сказать что-то еще, просто чтобы между нами вновь не было этой неловкой тишины, но стоит только поднять на него взгляд, как я, словно загипнотизированная, замираю, попав в плен его глаз. Я чувствую, как сердце пропускает удар, а дыхание слишком часто вздымает грудь. А после он склоняется ко мне и в этот миг мир и вовсе перестает существовать. Моего лица сперва касается его дыхание, а потом происходит что-то совсем уж невероятное. Его губы касаются моих.
   Всего секунды, какой-то крошечный миг мой мозг бунтует, кричит о том, что это неправильно, что это опасно. Всего секунду я думаю о том, что нужно отстраниться и сбежать. А потом я приказываю внутреннему голосу заткнуться и позволяю своим рукам вспорхнуть на шею Джейми, словно в желании притянуть мужчину ближе или просто банально устоять на трясущихся ногах. Я отвечаю на его поцелуй - неловко, неумело, со смущением, разливающим румянец по моим щекам. Но зато искренне и бесстрашно. И в этот момент я не могу думать обо всех существующих запретов - все кажется слишком правильным, естественным. Пожалуй, даже прекрасным.
- Джейми, - лишь выдыхаю я его имя, когда отстраняюсь, чтобы схватить губами немного воздуха. Я улыбаюсь. Это глупо, неправильно, безрассудно - но я действительно улыбаюсь. И прячу лицо у него на груди. -  Нас могли заметить. У тебя могли бы быть неприятности.
  Осознание этого заставляет меня на мгновение прийти в себя и вскинуть на него обеспокоенный взгляд.

От поцелуя все еще кружится голова, да и ноги так и норовят предательски подогнуться, наверное именно поэтому я не спешу отстраниться от Джейми, хоть и понимаю, что это было бы правильно. Его близость успокаивает, дарит чувство защищенности и я легко могу представить, как провожу рядом с ним остаток своей жизни. Это будет простая и счастливая жизнь, где я буду встречать его с работы, а он иногда целовать меня так же, как пару мгновений назад. Хотя вряд ли будут такие поцелуи - я уже не смогу чувствовать так, как сегодня. Скорее всего семейная жизнь будет куда более прозаичной. Мы будем с безразличием интересоваться друг у друга, как прошёл день, а после прятаться в собственном внутреннем мирке, в который другому доступа нет и не будет. И, если быть честной, я не хочу такого будущего. У меня были огромные планы на собственную жизнь, но в замужестве я их не видела.
   Я не хочу об этом думать, но не могу перестать, потому что именно сейчас внезапно понимаю, что без своей эмоциональности я не буду представлять из себя ничего интересного. Просто еще одна из толпы, вот и все. В этом и есть вся моя судьба, как бы обидно это не было. А я так хотела чего-то грандиозного. Хотела что-то значить.
   Я поднимаю взгляд на Джеймса, когда он касается моих волос, и позволяю себе вновь улыбнуться, выбросив из головы ненужные сейчас переживания. Он прав, здесь нет никого, мы одни и от этого становится спокойно на душе. Никто за нами не следит, никто не сможет нас в чем-либо обвинить, никто не указывает нам что делать. Внезапно нарушение правил кажется таким привлекательным, что рядом с Джейми я даже не думаю о том, что, можно сказать, раз за разом совершаю преступления.
   - Серьезно? Что же еще ты хочешь мне показать? - я смеюсь, глядя на его улыбку, и покорно иду за ним. Мы вновь держимся за руки, этот жест уже даже кажется мне привычным, хотя еще недавно я бы сама с подозрением смотрела на людей, гуляющих подобным образом. Удивительно, но Джейми перевернул мой взгляд на мир с ног на голову. - Только не говори, что решил пустить меня за руль, - я удивленно смеюсь, сложив два и два. На сердце становится удивительно тепло оттого, что он запомнил.  - Серьезно, есть опасения, что я убью или нас, или твой автомобиль. Неужели исполнение глупых желаний из детского списка твоей невесты того стоит?
   Я все еще улыбаюсь, но что-то внутри меня неприятно сворачивается от волнения. Потому что я внезапно с полной ясностью осознаю, что Давиния Феррарс проживет еще максимум год. Потом появится Давиния Кейн. Незнакомка, о которой я не знаю ничего. Девушка, пугающая меня своим скорым появлением на свет. И все-таки я улыбаюсь. Словно эта счастливая улыбка приклеилась к моим губам.

Честно говоря, время, проведенное в компании Джейми, больше похоже на первый в моей жизни открытый акт неповиновения. Даже не смотря на то, что он исцеленный и теоретически не опасен для меня, я понимаю, что наши с ним занятия вряд ли одобрили бы другие. И, если быть полностью честной, рядом с ним это одобрение мне и вовсе не нужно - я просто хочу быть, существовать в этих мгновениях. Меня не волнует неправильность происходящего, не заботит мнение окружающих - впервые я просто делаю то, что хочу, и не думаю о последствиях. Это одновременно и пугает меня, и делает самой счастливой на земле.
   Почему нет? И действительно, этот вопрос застревает в моей голове, сбивает меня с толку, заставляет задуматься. Почему нет? Почему бы не позволить себе делать мелкие глупости, если они приносят радость? Почему бы не попробовать эмоции на вкус, прежде чем бездумно идти и избавляться от них? Почему бы... почему бы не дать людям право выбора и немного свободы? Я словно начинаю понимать, насколько несовершенна наша система. Слишком долго я пряталась за пеленой восхищения и абсолютного доверия, а сейчас невольно задумалась, а не была ли я слепа все это время?
  Подобные мысли непростительны, преступны. Это те семена сомнений, что посадил во мне отец. Это то, что не могу осознать даже я сама. И это прекрасно - просто понять, что вовсе не ты ошибка природы, а мир вокруг переполнен изъянами. И, на самом деле, недостатки вовсе не нечто ужасное. Они делают наш мир чуть более реальным.
  Я не говорю ни слова, пока мы идем к автомобилю. Как впрочем молчу и всю нашу короткую поездку, все еще нервничая из-за того, насколько стремительно менялся мой взгляд на многие вещи. Я понимаю, что внешне абсолютно спокойна, даже расслаблена, но внутри меня бушует шторм, способный уничтожить саму мою суть за пару секунд. И все же я еще не готова к этому. Потому прячу все сомнения в дальний уголок мозга и послушно выхожу из машины и улыбаюсь, наблюдая за Джейми.
  - О, пожалуйста, только не "малышка", - я пытаюсь притвориться обиженной, но на самом деле из его губ даже ненавистное мною прозвище звучит как-то иначе. - Знаешь ли, я девушка с комплексами. И мое низенькое маленькое тельце - один из этих комплексов.
   Я послушно сажусь за руль и немного нервно постукиваю по нему пальцами, ожидая, пока Джеймс присоединится ко мне в машине. Тянусь за ремнем безопасности и пристегиваюсь, все еще уверенная в провальности и опасности этой задумки.
   - Знаешь, я бы на твоем месте тоже пристегнулась. Не хочу стать виновницей гибели собственного жениха, - я смеюсь, глядя на него, а потом все-таки решительно втягиваю в себя воздух. - Ладно, и что же я должна делать?