Не смотря на то, что бы конец марта и солнце уже высоко стояло над горизонтом было еще промозгло по зимнему холодно. Двенадцать градусов, вряд ли больше. Я всегда хорошо умел определять температуру и погоду, совершенно не нужное знание в городе и невероятно незаменимое в Диких землях. Я скучал по дому, и пусть здесь были все блага цивилизации, я все равно скучал. Больше всего мне недоставало деревьев, леса и его звуков. Если отъехать подальше от города, к самой стене, то можно было услышать их. Я частенько проделывал это, будучи регулятором. Теперь моя работа предполагала постоянно находиться возле границы. Порой мне удавалось выскользнуть наружу, обычно это были санкционированные вылазки, но иногда я выходил просто так, чтобы подышать полной грудью и стереть с лица это прилипшее спокойное выражение.
Как я его ненавидел. Но ме нужно было играть свою роль. Поэтому мое лицо оставалось непроницаемым и только придя домой и задвинув шторы я мог расслабиться. Опуститься в кресло и устало провести рукой по волосам. Интересно, Исцеленные чувствуют усталость? Или они постоянно спокойны и расслаблены. Мне этого знать не дано, потому что, если что-то пойдет не так – я не сдамся. Не позволю провести над собой процедуру, пусть ценой этому будет моя жизнь.
Пока я думаю об этом, опираясь спиной на одну из скамеек около колледжа, студенты начинают выходить из здания. Они все уже достигли восемнадцати и прошли процедуру, поэтому выходят они стройными рядами, словно на парад. Ни одной эмоции не написано на их лицах и в душах у них тоже самое. Я безразлично смотрю на них. Но на самом деле мне их безумно жаль. Сегодня на мне нет формы, у меня выходной. Поэтому студенты безразлично скользят по мне взглядом, не замечая. Это, наверное, единственный плюс Исцеления – люди становятся безразличными.
Тут я замечаю Алексис, которая только что вышла из дверей. Она щурится и морщит нос, останавливаясь, чтобы надеть куртку. На нее не обращают внимания, но я смотрю на девушку в упор. Она замечает меня и ее лицо становится тревожным.
Я хмурюсь и отрываюсь от скамейки, иду ей навстречу. Я не успеваю ничего сказать, как она уже придумала себе черт знает что.
Мне приходиться легко коснуться ее локтя, чтобы остановить поток слов. Если я задержу руку чуть дольше, то обязательно найдется какой-нибудь мнительный студент, который донесет АБД о излишнем проявлении чувств Исцеленными.
-С ней все в порядке. – Быстро говорю я, смотря на девушку сверху вниз. – Она уже дома, как я знаю.
Я знаю это совершенно точно, я слишком серьезно отношусь с последней просьбе моего друга.
-Пройдемся? – Я указываю рукой на аллею, которая выведет нас к самому океану, если мы будет идти достаточно долго. Я не дожидаясь ее кивка, засовываю руки в карманы и иду вперед. Мне всегда жарко, поэтому я расстегиваю куртку и не оборачиваясь, говорю через плечо.
-Я пришел узнать как твои дела. – Я говорю это обычным тоном, иду впереди, поэтому девушка не видит, что я улыбаюсь. Навстречу никого нет и я позволяю себе эту вольность. На самом деле делать лицо непроницаемым мне труднее всего, у меня слишком активная мимика, но за пять лет я овладел этим искусством почти в совершенстве.
-Ты слишком испугалась за нее. – Как бы между делом говорю я, шагая дальше.

Есть люди, которые были бы счастливы, если бы нашелся человек, готовый в трудную минуту подставить плечо, помочь советом или просто пройтись рядом, молча. А есть те, кого забота раздражает. Они считают себя настолько независимыми, что не обратятся за помощью даже когда станет очень трудно, считая это слабостью. Мне, кажется, попался второй вариант. Не думаю, что мой ответ ее удовлетворил. Так оно и есть. Я останавливаюсь и оборачиваюсь к девушке.
-Последние лет пять. –Говорю я первое, что приходит в голову.
Мне чертовски приятно говорить с людьми рядом с которыми не нужно притворяться и тщательно подбирать слова. Я устал от такой жизни. Больше всего мне не хватает простора и свободы. Никогда не променяю это на горячую ванну и теплую постель. Я уже давно решил, что вернусь домой как только представиться возможность. Но у меня есть четкое указание оставаться в городе, я здесь нужнее. Смотрю на свою спутницу и понимаю, что мне просто необходимо пересечь границу, прогуляться по лесу и подышать полной грудью. Может, даже растянуться на траве, жуя горьковатую травинку и просто смотреть в небо. Много лет назад я просто обожал это. Меня привлекали звезды, да я знал, что это просто шары с газом, но они были удивительно прекрасны. Мне этого очень не хватало. А еще мне просто чертовски не хватало говорить то, что я думаю. С Алексис я порой позволял себе такие вольности.
-Я знаю, что ты осторожна. – Я провожу рукой по волосам. Ничего другого я и не ожидал. Хотя надеялся на иное. – И имя твоей семье далеко не самое важное. К тому же ты скоро его сменишь. Кого тебе назначили в мужья?
Этот вопрос я задаю впервые, между нами нет близости, мы даже не друзья в принятом смысле этого слова. Просто я иногда возникаю в ее жизни и спрашиваю как дела. Порой помогаю, а порой она даже не знает об этом. Большую часть времени, на самом деле. Для меня это уже привычка, часть жизни. Иногда мне кажется, что если бы не эти две девушки, то я бы давно свихнулся и закончил свои дни пытаясь разбить голову о стену в тесной камере. Еще не понятно кто кому нужнее, я им или они мне.
-Ты прекрасно знаешь, что она тебя ненавидит. После Исцеления подобные чувства невозможны.  –Это просто констатация факта и не больше. Я вижу, что начал ей надоедать.
На самом деле мне просто хотелось поговорить с ней, но девушке это явно не нужно. Я вижу, как меняется ее лицо и не успеваю ответить на вопрос, она буквально сверлит меня взглядом, хорошо, что на улице никого нет. Уже вечереет и люди давно сидят дома, чтобы избежать ненужных искушений. На город опускаются сумерки, загораются фонари, ноя стою к нему спиной и Алекс не может видеть моего лица в тени. Я даже рад этому, потому что ее слова заставляют мои губы сжаться.
Она говорит, что я ничего никому не должен, хотя прекрасно знает, что я делаю это не только ради данного ее отцу слова. На самом деле я привязался к ним и мне в самом деле важно как у нее дела, но девушка уже развернувшись, сворачивает на тропинку, которая идет к общежитию. Я делаю этого до того, как успеваю подумать, мягко хватаю ее за руку и разворачиваю к себе.
-Просто не делай глупостей, хорошо?
Мое лицо непроницаемо, но глаза не так просто контролировать. Я отпускаю ее руку и снова засовываю руки в карманы. Я буду стоять и смотреть как она уходить до того момента, как ее фигурка не скроется за дверьми общежития. И мы оба знаем это.

На секунду мне кажется, что она останется. В ее глазах какая-то затаенная грусть, не знаю как объяснить, но тут же понимаю, что ошибся. Маски сняты, мы больше не куклы, которых постоянно дергают за ниточки. Сейчас я это просто я. Без изысков и притворств. Я стою и смотрю ей вслед, кажется, даже считаю ее шаги. Сейчас она скроется за дверью, а я развернусь и зашагаю прочь. Если честно, то я не знаю зачем прихожу к ней иногда. Возможно, ощутить то самое чувство, когда я могу быть самим собой. Я вернусь в свой небольшой дом, закрою окна и проведу очередной отвратительно унылый вечер. Когда мне не нужно работать я просто умираю от скуки.
И еще больше тоскую по дому. Там по крайней мере всегда есть чем заняться, сидеть без дела просто некогда. И мне это нравится, я привык к действиям, поэтому я бегаю по утрам и любительски занимаюсь футболом, чтобы хоть чем-то себя занять. Но даже это не приносит должного удовлетворения. Когда на поле происходит какая-то заминка никто не кричит и не ругается, даже противно от того как мирно решаются все спорные вопросы.
Я смотрю ей вслед, а потом перевожу взгляд на фонарь, около которого стою. Вокруг него вьются мотыльки, они летят на огонь. Мне становится интересно, когда же люди поймут, что им не нужно вмешиваться в дела природы. Я вдруг понимаю, что не слышу звука шагов, вокруг слишком тихо. Алексис стоит около открытой двери и смотрит на меня. На моем лице проскальзывает мимолетная улыбка, когда я начинаю свое движение в ее сторону. Мои подошвы негромко шуршат по дорожке, когда я приближаюсь к ней.
Мне кажется, что если бы мир был чуть иным, таким бы как мне хотелось – нас с Алексис могли связывать более крепкие узы. Я тот кто я есть на самом деле, перед ней мне не нужно притворяться. Но мы все равно притворяемся, в мелочах. Понемногу, но постоянно. Наверное, в этом и состоит людская сущность. Я прохожу мимо нее, едва касаясь плечом ее плеча и захожу в помещение. Девушка обгоняет меня и идет вперед, показывая дорогу. Я никогда не был у нее в комнате, а она не была у меня дома. Мы как заклятые друзья, знаем друг о друге огромное количество вещей, а на самом деле не знаем практически ничего.
Мы молчим в ю дорогу, но эта тишина не кажется мне гнетущей. Я проскальзываю в комнату и останавливаюсь по середине с надоедливым ощущением, что мне совершенно не нужно здесь находиться.
Ее шепот все еще звучит у меня в ушах, я понятия не имею кто этот парень, но выяснить это можно в два счета. Уже завтра я буду знать о нем все, что возможно.
Я все еще молчу в упор смотря на свою спутницу. Когда она предлагает чай, то облегченно киваю и осматриваюсь. Здесь уютно и немного жарко, я стягиваю куртку и бросаю ее на стул. Чтобы не стоять столбом подхожу к девушке, которая что-то колдует с чайником и становлюсь у нее за спиной, ближе, чем предполагается быть двум Исцеленным, которым уже назначены пары.
-Прости, если обидел тебя, Алекс.

Отредактировано James Kane (2016-05-26 00:50:43)

Я слишком близко, но шторы задернуты и здесь нет никого, кто бы остановил меня, поэтому я не двигаюсь, когда она поворачивается. Я снова ловлю себя на мысли, что в другой жизни все могло быть иначе. Я стараюсь думать, что меня так тянет к ней потому что она такая же, как я, но этого явно недостаточно.
Мне нравится, как она сократила мое имя. Я так меня никто больше не называет и я улыбаюсь, лишь слегка раздвигаю уголки губ, мои глаза не отрываются от ее глаз. Мыслей почти нет, словно круги на воде, ничего четкого. Девушка явно смущена моей близостью, она же Исцеленная, как и я, нам не полагается стоять так близко. Я думаю о том, что несколько месяцев и человек по имени Дениел Райли будет обладать ей. Меня это злит.
Я усмехаюсь ее словам, мы оба прекрасно знаем, что просить прощение для нее что-то невероятное. Не стоит зацикливать на этом внимание.
-Я порой слишком навязчив. – С улыбкой говорю я. Но означает это совершенно другое – я бы сделал тебя своей, если бы мог.
Девушка первая отводит глаза и я делаю глубокий вдох, наши пальцы на секунду соприкасаются, когда она передает мне приборы. Ее руки холодные, я разворачиваюсь и ухожу к журнальному столику перед телевизором. В комнате очень уютно и, конечно, минимум бытовых приборов. Это дорого. Но здесь мне нравится больше, чем в их доме на другом конце города. Я люблю открытые пространства, лес, например, но дома мне нравятся уютные. Скорее всего это просто привычка, мы всегда жили довольно тесно.
Я полностью отдаюсь процессу сервировки, на самом деле мне просто нужно чем-то занять руки. Двигаюсь вокруг стола медленно, старательно протискиваюсь между диваном и столиком. На самом деле в комнате маловато места, но я очень аккуратен, словно вяжу силок для дичи. Пусть руки у меня большие, но проворные. Когда я заканчиваю и поднимаю голову, то ловлю взгляд Алексис. Ее улыбка заставляет мое дыхание сбиться.
Она подшучивает надо мной. И получает от этого огромное удовольствие. Я тоже заметно расслаблюсь. Усаживаюсь на диван и вытягиваю длинные ноги, почти кряхчу от удовольствия.
-Если ты не знала, то я всегда голоден. – Я улыбаюсь и пожимаю плечами. –Привычка запасать впрок.
На самом деле по первости мне было очень трудно контролировать себя и не метать в рот всю пищу со стола. Дома поесть не всегда удавалось, поэтому мы всегда ели, как в последний раз, никогда наперед не знаю когда же в следующий раз придется поесть. За семь лет мой голод поутих, но я все равно никогда не отказывался от еды.
- Так что поаккуратнее с предложениями, я же могу и согласиться.
Понимаю, что делаю то, что запрещено законом, за это мне бы в шею воткнули иглу и ввели убойную дозу лекарства – я флиртую.
Алексис с кексами на перевес направляется к дивану, но вместо того, чтобы сразу протянуть мне один – кладет их на столик и усаживается рядом со мной. Под ее весом диван прогибается, ну на самом деле весит она немного, зато вот я , наверное, да. Поэтому девушка скатывается ближе ко мне и мы соприкасаемся плечами. Я лениво щурюсь и протягиваю руку за кексом.
-Прости, за испорченный вечер.
На самом деле я ничуть не сожалею, уверен, что она догадывается об этом.

Отредактировано James Kane (2016-05-26 22:19:39)

Теперь она так близко, что я чувствую легких запах ее духов. Мне приходится немного передвинуться, потому что мое тело недвусмысленно отвечает на близость девушки. Все же я живой человек. Хорошо, что она об этом ничего не знает, хоть и посещает запрещенные вечеринки. Поэтому, чтобы хоть как-то отвлечь себя, я вгрызаюсь зубами в кекс и с моих губ слетает стон удовольствия. Ради горячей ванны и вкусной еды я могу терпеть прибывания здесь. Особенно мне нравится выпечка, если бы я мог, то ел ее постоянно. Но отвисшие брюшко и тяжелая отдышка мне не подходят, я же собираюсь вернуться домой, поэтому нужно поддерживать физическую форму. Кстати, у них тут с этим какие-то проблемы, много худых, но мало подтянутых. Хотя, конечно, есть те, кто ходят в спорт зал. Я как-то тоже пробовал и  это невероятно скучно.
Заканчиваю с кексом и вытираю рот тыльной стороной ладони, а потом облизываю руку. Сейчас мне не нужно задумываться о том, что я делаю и как я это делаю. И это просто восхитительно. Я откидываю голову на спинку и наблюдаю за Алексис, если я закрою глаза, то вероятно засну. От притворства сильно устаешь. Я с улыбкой наблюдаю, как она берет чашку и делает глоток. Кожа на ее руке покрывается мурашками, я непроизвольно протягиваю руку и касаюсь маленьких забавных пупырышек. Усмехаюсь и еще больше разваливаюсь на диване. Она тоже откидывает голову назад и теперь я почти ощущаю ее дыхание на своей коже. Глаза у Алекс закрыты, поэтому я могу свободно разглядывать ее. Думаю о том, что она красивая, разглядывая ее опущенные пушистые ресницы. Когда она открывает глаза я по-прежнему смотрю на нее.
Я думаю о том, как устал от всего этого. Как мне надоело быть кем-то другим. И еще думаю о том, что будет, когда я женюсь на Давинии. Она станет моей  семьей, хотя я явно вкладываю в этом слово большее, чем у меня когда-либо будет. Когда это произойдет мои жизнь станет еще сложнее, мне придется притворяться двадцать четыре часа в сутки.
Ее просьба меня удивляет. Я улыбаюсь, ощущая ее нежное прикосновение, закрываю глаза и начинаю говорить.
-Там все иначе. Сложнее и легче одновременно. – Мой голос звучит мягко, рассказывая ей я слово переношусь мысленно туда, за стену, где осталось мое сердце. – Жизнь простая, без притворства. Нужно быть сильным и быстрым, чтобы выжить, а еще приходиться постоянно перемещаться, жить на одном месте опасно.
Я продолжаю говорить, рассказываю, что нужно охотиться и много двигаться, что иногда приходиться спать на земле. Сам не замечая того, я сжимаю руку девушки и перемещаюсь ближе, рассказывая о зиме, когда приходиться спать близко друг к другу, чтобы согреться.
-Я скучаю по дому. – Наконец-то произношу я, открывая глаза. – И больше всего скучаю по свободе. По тому, что могу делать что хочу и не задумываться о том какое у меня при этом выражение лица.
Я замолкаю и устремляю взгляд в потолок, свободной рукой провожу по волосам, они немного отросли и теперь закрывают шрам, свидетельствующий о моей мнимом Исцелении.

Это было странно вот так сидеть с кем-то в освещенной гостиной и говорить о своем доме. Непривычно и странно, но при этом очень приятно. Я радовался возможности высказаться и мне даже казалось, что не смогу замолчать. Смог. Воспоминания навеяли грусть, я не стал ее прятать, пусть видит меня настоящего. Хоть кто-то должен в этом безумном мире. Та, чью руку я сжимаю в своей ладони.
Я поворачиваю кисть так, что рука девушки покоится поверх моей руки и рассматриваю ее. Мне всегда нравились красивые руки с тонкими пальцами и аккуратными ногтями. В задумчивости я поглаживаю второй рукой пальцы девушки, проверяю подушечками пальцев остроту ноготков. Я сейчас не думаю о неловкости или о том, что это может показаться неправильным. Кроме нас здесь больше никого нет. Мы сами ставим рамки дозволенного. Я просто делаю то, что мне кажется правильным сейчас.
На лице Алексис мечтательная улыбка, ее слова удивляют меня, но одновременно радуют. Я знаю, что это правда. Она в действительности хотела бы побывать там. Несколько минут я напряженно смотрю на нее, прищурив глаза, а потом расплываюсь в улыбке. Она сплетает свои пальцы с моими и я перевожу взгляд на наши скрещенные руки. Разве возможно, что мне так просто и так тяжело с ней одновременно?
Я только усмехаюсь своим мыслям. Эта девушка постоянно переворачивает мой мир с ног на голову, я никогда не знаю что ожидать от нее в следующий момент и больше не пытаюсь. Я просто живу рядом с ней и жалею, что наши встречи не такие частые, как бы мне хотелось. 
-Это возможно.
Очень тихо говорю я. Идея не самая блестящая, да и вообще на самом деле довольно плохая. Мои чувства борются друг с другом. Я сажусь ровно и пододвигаюсь к ней вплотную, накрывая наши соединенные руки сверху своей рукой. Ее колени подтянуты к груди, я почти упираюсь на них грудью.
-Я могу отвести тебя туда, Алекс.
Когда я произношу это вслух, то понимаю, что пути назад нет. Вижу, как загораются ее глаза. Это может стать моей самой большой ошибкой в жизни, а может стать чем-то невероятно прекрасным.
Я вскакиваю с дивана и начинаю мерить шагами комнату, лицо мое сосредоточено, я задумчиво тру подбородок. Идея немного безумна, но все же возможна. Через несколько дней охрана у юго-восточной части стены будет слабая, можно договориться с одним из наших компьютерных гениев, чтобы на несколько минут был отключен ток на стене, тогда перемахнуть через колючую проволоку и я на свободе. Только вот пока не знаю сколько времени понадобится, чтобы иметь возможность пройти обратно. Иногда получается сделать это в тот же день, а порой приходится ждать около недели, чтобы вернутся в город. Наконец-то я останавливаюсь и смотрю на ошарашенную Алексис.
-Все может получится. – Говорю я уверенно, она все еще сидит на диване, я встаю перед ней на колени, наши лица теперь  вровень, беру ее руки в свои. – Хочешь?
Мысль о том, что она может увидеть другой мир, совсем не похожий на этот меня окрыляет. Я жду ее ответа.

Мое сердце бьется неровными скачками, я так хочу услышать что она скажет и хочу замедлить это мгновение. Ее пальцы в моих руках холодные. Мой вопрос все еще висит в воздухе, я жду. Ничего еще в жизни я не ждал так нетерпеливо. Я невероятно хочу домой и еще сильнее хочу, чтобы она была там со мной. До того, как она отвечает я уже знаю ответ, вижу его в ее глазах и ликую. Но девушка идет дальше, ее улыбка невероятно нежная. Я словно в замедленной съемке наблюдаю, как ее рука касается моих волос, откидывая их назад, а потом она пододвигается чуть ближе ко мне и мое дыхание сбивается против моей воли. У нас многое с ней было в прошлом, куча неловких моментов, когда нам обоим, наверное, было не понятно, как мы относимся друг к другу. Много случайных прикосновений и двусмысленных фраз, но не смотря на все это я всегда пытался держаться на расстоянии достаточном, чтобы не сделать того, о чем она будет жалеть.
Ее прохладные ладони касаются моих щек и я замираю. Чуть прикрываю глаза, отдаваясь ощущениям. Раньше ни один из нас не позволял себе ничего подобного. Ее тихий шепот звучит для меня, как музыка. Я на секунду закрываю глаза и чувствую себя почти счастливым. Мне хочется потянуться к ней, взять ее лицо в свои ладони и прижаться к губам. Но я только успеваю подумать об этом, как Алексис отдаляется. Ее взгляд блуждает по предметам интерьера и я отстраняюсь.
Мне нужно привести мысли в порядок. Я встаю и отхожу от дивана, мне кажется, что мое присутствие делает эту небольшую комнату еще меньше.
Мне нужно время, чтобы подумать, но желание Алекс и особенно ее слова меня одухотворяют. Проблем не должно возникнуть.
Я снова подхожу к девушке, мое лицо сосредоточено, беру ее за плечи и мягко поднимаю с дивана. Наверное, она никогда не видела меня настолько серьезным. Сейчас это не маска, если я отведу ее туда, то должен отвечать не только за ее благополучие, но и за ее жизнь.
-Есть две вещи, которые мы должны решить, прежде чем пойдем туда. – На самом деле этих вещей намног больше, но об этом потом. Мой голос звучит ровно, я сосредоточен и даже не замечаю, что до сих пор держу девушку за плечи. – Проход будет через два дня.
Я перевожу дыхание и отпускаю ее, надеясь, что не причинил ей боль. Отхожу на несколько шагов и смотрю на девушку прищуренными глазами.
Я снова оказываюсь рядом, в небольшой комнате это сделать довольно просто. Почему-то сейчас, когда я взволнован, мне не удается не прикасаться к ней. Я держу ее запястье в своей руке и провожу большим пальцем по нежным, едва выступающим венкам.
-Ты должна безоговорочно повиноваться мне там. Ты понимаешь? – Я чуть сжимаю ее руку, специально чтобы она не питала иллюзий на мой счет. – Чтобы я не сказал – ты должна будешь сделать. Это мое условие, Алекс.
Я ослабляю хватку, а затем вовсе отпускаю ее. Мое лицо сосредоточенно, я пытаюсь просчитать возможные опасности, с которыми нам придется столкнуться, хотя и понимаю, что это невозможно. Мне нужно будет передать весточку родителям, что со мной все в порядке и только. Но в диких землях никогда не знаешь, что может случиться. Нужно быть готовым ко всему.
Я улыбаюсь, все опасности блекнут перед тем фактом, что я снова смогу вдохнуть полной грудью и в этот раз она будет со мной. Мне кажется, что она откажется еще до того, как я озвучу второе условие. Я устало опускаюсь на диван, снова вытягиваю ноги и повожу плечами, словно стараюсь избавиться от слишком тесной рубашки.
-А еще я не уверен, когда мы сможем попасть обратно. Скорее всего через сутки, но есть вероятность задержаться там на несколько дней. – Я внимательно слежу за выражением ее лица. – Все еще не передумала?

Наверное, таким она меня еще не видела. Серьезным, сосредоточенным, внимательным. Здесь, в городе быть таким не обязательно, здесь нет стольких опасностей и можно подурачиться, главное, не терять при этом лицо. В Диких землях все иначе, там одно неверное решение может стоить тебе жизни. Но оставаться серьезным долго я не умею, поэтому заметно расслабляюсь, когда она прикладывает ладошку к виску и салютует мне. Пусть, Алекс не воспринимает это с должным пониманием, но это придет. Я уверен.
Внимательно слежу, как она убирает со стола, не встречается со мной взглядом. Мои слова застают ее около шкафчика с посудой, около которого она стоит неимоверно долго, мои плечи немного напрягаются. Она поворачивается ко мне и даже не пытается скрыть удивления, пересекает комнату и садиться напротив, на стол. Теперь она сидит между моих вытянутых ног, я лениво смотрю на нее, проводя пальцами по своим губам.
-Я не шучу. – Но улыбка у меня широченная. Эта идея приходиться ей по душе и мне это чертовски нравится. Провести два дня дома, что может быть лучше? Разве что провести их с ней.
Теперь Алексис меряет шагами комнату, как я несколько минут назад. Я же остаюсь на диване, окончательно расслабленный и даже прикрываю глаза. Моя грудь ровно вздымается и если я проведу так еще десять минут, то усну.
-Да, причина должна быть очень веской. – Я даже не потрудился приоткрыть глаза.
На душе у меня спокойно, как всегда бывает от принятого решения. Я четко знаю что м когда мне нужно делать, сюрпризов не будет и нас не поймают. Главное сработать чисто, а когда мы окажемся на другой стороне там уже можно будет полностью расслабиться. Я давно планировал эту вылазку. Мне нужно забрать кое-какое оружие и пронести его в город, это не слишком сложно, просто нужна согласованность и время, чтобы отойти от стены около пяти километров. Но в этот раз со временем проблем возникнуть не должно, нужна смена придет через сутки и, если все получится по плану, то мы спокойно пройдем обратно через западную часть стены, для этого нужно, правда обогнуть полгорода, но это мелочи. Уверен, что Алексис выдержит подобное.
Она говорит слишком быстро, нервничает. Я приоткрываю один глаз и смотрю на нее, потом перебарываю лень и все же сажусь ровно, в задумчивости тру подбородок.
- Хочешь, поместим тебя в больницу, на карантин? Я иногда так делаю, чтобы не возникало вопросов. – Это хорошее алиби, проверенное, к тому же в больнице есть нужны люди. – У меня будет небольшой отпуск вроде как, около трех дней. Искать меня не станут. Поэтому увидеться мы сможем только в день перехода. 

Алекс напоминает мне животное в клетке, которое мечется из угла в угол, не скрывая всего крайнего возбуждения.  Кажется, она даже забывает о моем присутствие, потому что вздрагивает и оборачивается. А потом вдруг начинает улыбаться. От смены ее настроений у меня в душе полный хаос. Нам надо обговорить некоторые детали, после чего мне нужно уйти. Но делать этого совершенно не хочется, не смотря на усталость.
Ее заявление на счет побега из больнице через окно мне не нравится.
-Это не обязательно. Врач из Сочувствующих, он просто проведет тебя через черный ход. Не хочу, чтобы ты переломала себе ноги.
Она крайне возбуждена, потому что я скорее догадываюсь, чем понимаю большинство ее слов. В этот раз я решаю дать ей возможность успокоиться самой, что она и делает. Закрывает глаза и глубоко дышит, а я смотрю на нее. Девушка все еще стоит с закрытыми глазами, поэтому я могу рассматривать ее совершенно свободно. Она запускает руку в волосы и стягивает держащую их резинку, они тяжелой массой падают ей на плечи и рассыпаются по ним. Затем она стаскивает толстовку, совершенно позабыв, что я нахожусь в комнате.
Мы встречаемся взглядами и долго смотрим друг на друга. Еще немного обсуждаем карантин и останавливаемся на этом решении. Я говорю, что с ней не должно быть много вещей, только самое необходимое, чтобы не вызывать подозрение. Вижу по Алекс, что она устала, к тому же уже слишком поздно, чтобы засиживаться еще. Но прежде чем я успеваю озвучить это, девушка устремляется на кухню, где активно гремит полками, ища что-то.
Вопрос про кофе она задет не оборачиваясь. В это время я встаю и теперь стою за ее спиной, наблюдаю за ней.
-Думаю, мне пора уходить. – Мой голос звучит прямо над ее ухом и она вздрагивает от неожиданности.
На секунду я подхожу еще на шаг ближе и касаюсь губами ее макушки, с наслаждением вдыхая аромат ее волос. А потом отхожу к дивану, чтобы взять свою куртку.
-Одевайся неброско и удобно, особенно обувь, придется много пройти, чтобы попасть обратно. – Еще раз инструктирую я. Вроде бы я уже все сказал, о вещах, о месте встречи. Назвал имя и фамилию врача. Но я все еще медлю и, если чсетно, не хочу уходить.

Куртка уже у меня в руках и я даже вроде попрощался, но почему-то медлю. Здесь с Алекс, в этой комнате мне так спокойно и легко, что я не хочу покидать ее пределов. Мне даже кажется, что девушка не слушает меня, но я совершено не могу найти причины, чтобы задерживаться еще дольше.Сейчас время против меня.
Алексис наконец-то отставляет турку и поворачивается ко мне лицом. Не знаю, что я хочу разглядеть, но мой взгляд блуждает по ней. Немного мятая майка, чуть растянутая по краям, распущенные волосы, которые лежат на ее плечам тяжелыми локонами. Я убеждаю себя, что просто хочу запомнить ее такой. Домашней, уютной. Ловлю себя на желании, что мне хочется спрятать голову на нее груди и просто несколько минут молчать, слушая биение сердца. Конечно, это невозможно.
Поэтому, когда она говорит я даже сначала не понимаю смысл ее слов. Они доходят до меня чуть позже, когда девушка говорит про диван, я тут же поворачиваюсь и смотрю на него. А потом перевожу взгляд на Алекс.
-Хочу. – Бездумно говорю я. На секунду закрываю глаза, чтобы привести мысли в порядок. – Я не хочу ставить тебя в неловкое положение, если меня кто-то увидит.
А сам уже думаю от том, что уходить мне нужно рано утром, чтобы преодолеть половину города и вовремя попасть на работу. И понимаю, что сам себе придумываю причины остаться. Не знаю почему, но рядом с ней я чувствую себя настоящим, тем парнем, который много лет назад покинул родные края.
- Алекс... – Я оставляю куртку на диване и подхожу ближе. Комната совсем небольшая, поэтому мне приходиться сделать только несколько шагов. Она теребит край своей футболки и я улыбаюсь.
Теперь я стою напротив нее, нас разделяет всего один маленький шаг, но вместо этого я протягиваю руку и касаюсь ее волос, пропуская пряди сквозь пальцы и заправляя одну из них девушке за ухо.
- Я очень давно не ощущал себя так, как с рядом с тобой. – Не знаю зачем я говорю это, но мне хочется, чтобы она знала. Дело совсем не в том, что она могла подумать. Рядом с ней мне хорошо, спокойно. – Рядом с тобой я могу расслабиться.
Она даже представить себе не может как это важно для меня, просто иметь возможность быть самим собой. Не следить за своими словами и жестами, не думать о том как я должен себя вести.
Мои пальцы все еще касаются ее волос, запах кофе немного кружит голову. Удивительно насколько я люблю этот запах и как равнодушно отношусь к самому напитку. Может быть, дело в том, что я привык пить ради того, чтобы просто утолить жажду.

Мне кажется, что весь мир сжался до размеров этой небольшой комнаты, он весь здесь, а вокруг ничего. Нет Исцеленных и лекарства тоже нет, как нет Портленд иди свободной зоны. Вдруг все остальное просто перестает существовать. Остается только Алекс и ее глаза, которые смотря на меня. Я вижу крошечные искорки, которые прыгают в ее глазах. Маленькие чертята.
Именно поэтому не должно быть никакого лекарства, ради таких, как она. Такие девушки делают мир лучше, сложнее, но лучше. Я с сожалением думаю почему мир не может быть проще, как рассказывают в истории, где люди могли сами выбирать с кем жить, кого любить и что чувствовать. Конечно, есть Дикие земли, но жизнь там настолько сурова, что на любовь в самом деле не остается времени. Помню мать говорила мне об этом, когда мне было шестнадцать, но понять я смог ее слова только через десять лет. Но там я хотя бы сам делал свой выбор, здесь же я был лишен его.
Я был предназначен Давинии, и пусть я считал, что это правильно решение, от него было не легче. Когда-то я сказал Алекс, что мне нравятся девушки, которых я не могу коснуться. Это была не совсем правда, и мы оба прекрасно об этом знали. Но в то время нам было тяжело друг с другом, мы слишком многое утаивали и слишком многое говорили, старались сильнее задеть один другого.
Я смотрю на нее и понимаю, что все еще касаюсь ее волос, мои пальцы скользят по ним, задевая нежную ключицу и я не делаю ничего, чтобы прекратить это движение. Девушка слегка наклоняет голову и касается щекой моей руки. Движение получается слишком интимным, я делаю глубокий вдох и улыбаюсь.
Нужно прекратить это, пока не стало слишком поздно. 
-А что, если я дома хожу голышом?
Конечно, я шучу, но выходит как-то уж слишком двусмысленно. Мне приходится прочистить горло и отодвинуться, вроде как я тянусь за чашкой, запах на самом деле восхитительный. Я делаю глоток и мычу от удовольствия, мне трудно угодить, но кофе очень вкусный.
-Будем считать, что у нас пижамная вечеринка? – С усмешкой спрашиваю я. Не знаю, как Алексиси, но лично у меня подобных никогда не было. Дома я обычно под вечер валился с ног от усталости, и засыпал прежде, чем моя кудрявая голова касалась жесткого матраса, здесь же я мог долго лежать без сна. Но никогда не проводил ночи с кем-то вдвоем, точнее проводил, но занимались мы немного не тем.

Мы были свободными, не исцеленными и мы были совершенно одни. Но это совершенно не мешало чувствовать себя неловко, не смотря на все это. Ни я, ни она все равно не могли делать то, что хотели.
Наше молчание затянулось, наши прикосновения были чем-то большим, чем просто случайными касаниями. По крайней мере мне так казалось. Мое сердце билось ровно и гулко в груди, я буквально чувствовал его грудной клеткой. Гулкая тишина повисла в комнате и пришлось резко менять поведение.
Кофе был поразительно вкусный и я смаковал ее сколько мог, но и он подошел к концу. Я пил его и кидал на Алекс короткие взгляды, а встречаясь с ней глазами – улыбался. Мы выглядели так, словно знали огромный секрет и никто не решался сказать его первым.
На ее слова про спальню я только усмехаюсь, вроде бы нужно что-то сказать, но я не знаю что. А даже если бы и знал, то наверное не сказал бы. Мне с ней так просто и так сложно одновременно. Сердце то замирает, то начинает биться сильнее. Я чувствую себя по-настоящему живым. Тем Джейми, которым был много лет назад. Тогда я умел смеяться над чем угодно и заливался краской, когда смущался.
Я все еще стою в импровизированной кухне с пустой чашкой кофе в руках и смотрю, как Алексис ходит из комнаты в комнату, принося с собой то постельное белье, то одеяло.
-Безусловно, выиграешь. – Легко соглашаюсь я. – Особенно, если учесть, что я никогда подобным не занимался, да и подушки у меня до приезда сюда не было.
Я говорю это в шутливом тоне, но это на само деле так. Я могу спать и на земле, прикрывшись курткой, если потребуется. Когда она возвращается в последний раз, я наконец-то ставлю чашку в раковину и подхожу к дивану. Девушка протягивает мне полотенце и одежду. Она избегает моего взгляда, я тоже не настаиваю, согласно киваю и скрываюсь в ванне.
Это светлая небольшая комната. Я кладу вещи на унитаз и раздеваюсь, столько пузырьков я в жизни не видел. Какие-то баночки, тюбики, крема. Я никогда не жил с женщиной, в Диких землях не считается, там обычный шампунь порой считается благом цивилизации, поэтому понятия не имел, что им нужно столько всего. У меня на полке в ванне шампунь два в одном, гель для душа и пена для бритья. Когда что-то из них заканчивается, я не слишком огорчаюсь. Наверное, несколько минут я рассматриваю все это богатство. Половину слов на этикетках я просто не могу прочитать, нужно будет заглянуть в справочник, чтобы не опозорится. В итоге я с победным кличем нахожу кусок самого обыкновенного мыла и радостно им моюсь. Кажется, теперь я пахну какими-то цветами. Что же, все лучше, чем потом.
Одеваю приготовленные Алекс вещи, штаны немного короткие и я их подворачиваю до колена, а майка немного жмет в плечах, но это лучше, чем одевать на чистое тело грязную одежду. Перекидываю полотенце через шею и выхожу, захватив свои вещи.
В комнате никого, поэтому я заглядываю в спальню. Девушка сидит прямо на полу, подобрав под себя длинные ноги, она что-то рисует. Это лицо, но я толком не вижу за ее рукой, но она, замечая меня тут же захлопывает папку и пихает ее под кровать. И тут же скрывается в ванне.
Я хожу по комнате взад-перед, ожидая ее. А потом сажусь на диван, но через минуту я уже закидываю на него ноги и растягиваюсь во весь рост. Слышу, как льется вода в душе и думаю о том, о чем мне бы совсем не пристало думать. Я буквально вижу, как Алекс стоит под струями воды.
Полегче, парень. – Говорю я себе и пытаюсь сконцентрироваться на чем-то другом. Не выходит.

Ожидание меня не тяготит, я привык чего-то ждать. Раньше я дела это на охоте, когда выбирал отличное место у ручья и затаивался, поджидая зверя. Потом я ждал своих вылазок на другую сторону, даже не смотря на то, что делал их довольно часто. Многие Сочувствующие годами не покидали города, я же старался наведываться за стену минимум раз в полгода. На самом деле это не так уж и трудно, особенно, когда работает на охране границ и знаешь всех, кто заступает в смены. Например, один парень, Митч, страдал легкой формой нарколепсии после процедуры, он засыпал как только садился на стул. Именно этим мы с Алекс и воспользуемся, когда пересечем границу через несколько дней. Я стал думать об этом и постепенно образ голой девушки отошел на второй план, он никуда не делся, просто стал чуть размытым.
Я раз за разом прокручивал в голове простые действия, которые нужно будет предпринять, чтобы оказаться в Дикой местности, потом думал о том, что делать там. И заново. Мне нужна была четкость, нужно было избавиться от всех рисков, подумать над всеми вариантами исхода событий. Перелезть через ограду в данном случае было самой легкой задачей.
Для меня забор не помеха, я делал это много раз. Думаю, у Алекс их тоже не должно возникнуть, она спортивная и хорошо сложена.
Я осек себя и снова стал думать об ограде. Колючая проволока наверху тоже не самая большая проблема, сложнее будет добраться до ограды незамеченными, а у меня с собой будет спортивная сумка, кое-какие припасы, которые я передам нашим пока нет поставки. Не такая большая, как бы мне хотелось, чтобы не привлекать внимание. Мне же самому понадобится немного вещей, мы проведем там максимум два дня.
Два дня вдали от этих зомбированных любителей системы. Восхитительно. Просто отдых какой-то, словно День Рождения в Рождество.
Мои мысли прерываются появлением Алекс. Она шлепает босыми ногами по полу и вытирает мокрые волосы. Она такая домашняя и уютная. Я смотрю на нее и мне хорошо, просто по человечески хорошо.
-Думал. – Отвечаю я и протягиваю ей руку, чтобы усадить на диван. – Иди сюда.
Она садится на краешек, но я притягиваю ее ближе, сажусь и беру у девушки из рук полотенце, которым тут же начинаю сушить ее волосы. Мне не кажется это чем-то плохим или неправильным.
-Я готов, если ты готова.
В здание мертвая тишина, словно все вымерли. И этим ребятам нет и двадцати пяти.

Это так легко и так невероятно правильно, словно все мои решения в жизни вели меня в это место. Такое чувство обычно возникает у меня в свободной зоне, стоит мне только перемахнуть за ограду и я чувствую себя там, где мне места. А может быть, все дело в том, что в Портленде мне места нет и никогда не было. Я не один такой, нас много. Больше, чем все думают. Люди из Сопротивления есть везде и АБД не исключение, но даже встречаясь на улицах мы делаем вид, что не знаем другу друга. Мы всегда делаем вид, пусть я знаю идущего человека с самого детства, я все равно не могу даже улыбнуться ему. Многие из них никогда не покидают город, я так не могу. Не знаю дело ли в том, что я родился в Дикой местности, а большинство покинуло города, но я так не могу. Мне нужна свобода, мне нужно чувствовать себя человеком, живым и настоящим.
Но кажется, теперь я начинаю понимать в чем собственно дело. Почему они не перелезают через ограду, как это делаю я. Они нашли что-то похожее здесь, в Портленде. То, что дает им чувствовать себя счастливым. Тихую гавань, свободу. Не важно, как называть – смысл от этого не теряется.
И сейчас, сидя с Алекс в этой комнате я понимаю, как близко свобода и как она далека. Пройдет совсем немного времени и у меня уже не будет возможности уходить за стену, я буду связан прочными клятвами с ее сестрой, разрушить которые сможет только смерть.
Движения моих рук не прекращаются ни на минуту, я касаюсь пальцами ее волос, перебираю их словно дорогую парчу. Нежно провожу по ним полотенцем и мне не надоедает. Я проделываю это снова и снова, порой случайно касаюсь ее обнаженного плеча, там, где футболка съехала вниз. Мое сердце гулко бьется в груди, я повожу плечами, потому что тесная футболка сковывает мои движения.
Она так близко, только протяни руку. Алексис заметно расслабилась и я улыбаюсь, чуть приподнимая уголки губ.
-На самом деле нет. – Во рту у меня пересохло, взгляд у нее такой, что я останавливаюсь, моя рука лежит на ее плече и пальцы едва касаясь поглаживают кожу. – У некоторых девочек были длинные волосы и я помогал им. Говорили, что у меня нежные пальцы.
Я говорю это с неимоверным опозданием, ее лицо так близко, что мне нужно наклониться всего лишь на дюйм, наши взгляды во власти друг друга. И ни один из нас не может отвести его. Мое тело, все мое существо рвется к ней, но я не позволяю этого. Правильного выбора не существует, это миф. А мои желания зачастую не совпадают с моими возможностями. Я облизываю пересохшие губы и наклоняюсь чуть ближе, прислоняясь к ее спине, а потом одним движением обхватываю девушку за талию и утягиваю назад, на диван. Теперь она лежит на моей груди, а ее голова с еще влажными от душа волосами покоится на моей руке.